— Студенки решили, что я тебя приворожила. Просили поделиться секретом, — не стала скрывать я правду, — так что вам с друзьями стоит быть осторожнее. Боюсь, девушки настроены очень решительно.

— Курицы, — поморщился Винсонт, — ладно. Будем решать проблемы по мере их поступления. А теперь вперед. Нас уже ждут.

Он повел меня на тренировочный полигон, находящийся на задворках Академии. Как он объяснил, наши занятия лучше не афишировать, хотя и сильно скрываться все равно не получится.

Занятие прошло очень хорошо. Парни действительно меня старались научить. Показали несколько простых приемов, заставили повторить их несколько раз, указывая на ошибки. Когда движения стали у меня получаться, Винс встал со мной в пару и наносил такие удары, чтобы я могла их отбить только что выученными блоками. Сначала медленно, а потом в нормальном темпе.

В общем, занятие прошло очень продуктивно. И принесло мне намного больше, чем издевательства на уроках по владению оружием.

Следующие дни прошли для меня просто отлично. Наш с Винсом план по одурачиванию тренера работал. Я больше не подвергалась экзекуции на занятиях по физкультуре. Это привело мои мысли и чувства в порядок, вернуло мне хорошее настроение и дало силы на интенсивную учебу. Я училась-училась и еще раз училась. Хотя по предметам особо изменений не было, мы все так же знакомились с, кажется, бесконечными правилами безопасности. Но я старалась забежать вперед. Тщательно изучала учебники и темы, которые мы будем проходить в ближайшее время. Я чувствовала, что «халява» на уроках скоро закончится, и хотела облегчить себе дальнейшую жизнь. Ведь пока не понятно, что будет дальше. Будет ли мне на все хватать времени, учитывая мое плотное расписание?

Не обошлось в эти дни из без небольших приключений, которые организовали давешние девушки. Правда, их активность была направлена не на меня, а на парней.

Сначала самые бойкие из охотниц за чужими сердцами (или кошельками?) решили попробовать пойти моим, как они думали, путем. Поэтому уже на следующее утро на тренировочном полигоне перед занятием физкультурой было не протолкнуться от разряженных, накрашенных-напудренных куриц, как называл их Винс. Однако девушек ждал облом. Разрешения посещать занятия у ректора они получить не могли, ввиду его отсутствия в Академии, а тренер такое разрешение не дал и выгнал всех лишних с урока.

Девушки после этого, видимо, окончательно слетели с катушек. Они стали подбираться к парням в столовой, поджидать в коридорах. Некоторые буквально падали на них, якобы подворачивая ноги. Это было бы смешно, если бы при всем этом они не душились приворотными зельями, не добавляли бы их парням в суп. Пока значки Академии работали отлично и защищали студентов от такого рода посягательств. Однако было пара случаев, когда парни попадали в лазарет с острым отравлением. Конечно, преподаватели не могли смотреть сквозь пальцы на это безобразие, поэтому несколько красоток уже драило туалеты по вечерам, а отравительницы так вообще попадали под отчисление. Правда, пока выгнать из Академии из не могли, так как такие приказы утверждал лично ректор, который до сих пор так и не появился в учебном заведении.

За прошедшие дни я расслабилась. И, наверное, потеряла бдительность. Потому как сегодня, придя на очередной урок по владению оружием, я заметила, что тренер изучает меня странным подозрительным взглядом. А когда пришло время разбиваться на пары для спарринга и ко мне уже привычно направился Винс, он неожиданно заявил:

— Винсонт, ты сегодня со мной. К Розалии пойдет Корал.

Надо сказать, что этот четверокурсник смотрел на меня волком. Это был один из негативно настроенных ко мне студентов. Он в числе некоторых других из группы считал, что я «окрутила» Винса и поэтому тот делает мне поблажки.

Я напряглась. Этот студент уж точно не станет меня жалеть.

Урок опять превратился в избиение. Уже через полчаса я не чувствовала своего тела, которое, казалось, превратилось в сплошной синяк. В глазах темнело, но обморок, способный избавить меня от этого, не приходил. А учитель, смотря на это, лишь морщился, не останавливая издевательство.

В какой-то момент, отлетев от очередного удара и выплюнув пару зубов, я поняла, что не могу подняться. У меня просто нет сил. В глазах было темно и мелькали мушки, а голос учителя, требующий продолжить спарринг, доносился будто издалека.

Я услышала, как за меня вступился Винс с друзьями, убеждая упертого мужчину, что меня пора нести в лазарет и ни о каком продолжении боя речи быть не может.

Медленно погружаясь в спасительное небытие, краем сознания я уловила треск от открывшегося портала и знакомый голос ректора, возмущенно произнесший:

— И что тут происходит?