— Тссс... Только что, — вскидывает на меня ласковый взгляд, от которого пробирает мурашками всё тело. — Возьми полотенце, — шепчет Ася. — Обверни и отнеси его в кровать. Нужно было как-то остудить.

— Ты всё правильно сделала. Ему не хватало контакта, вот и уснул в уютных, маминых объятиях.

Придерживая Сашку, помогаю Асе подняться на ноги, принимаю его на руки, следя за тем, с какой лёгкостью она управляется с ребёнком, заботливо укутывая его в пушистый хлопок. В этот момент горечь касается моего горла и обжигает его. Сглатываю внезапно возникший болезненный ком, пытаясь не выдать свои скорбные эмоции. Сашка, наконец-то, смог завладеть её вниманием, вытеснил из головы печаль, заставил по-другому реагировать на жизнь.

— Я принёс лекарства и сладости, кое-что прихватил лично для тебя, — не отпускаю её задумчивый взгляд, в котором загорается любопытство. — Сейчас уложу его в постель и вернусь. Дождись меня здесь, я принесу чистую одежду.

Ася нерешительно глядит на меня, прикусывая губу и вынуждая моё сердце замереть от излучаемого ею магнетизма.

— Что? — округляю глаза, чуть приподнимая уголки губ в искренней дежурной улыбке. — Предпочитаешь шлепать босиком по холодному полу в этой прилипшей мокрой футболке? Я принесу банный халат. Пора тебя накормить ужином.

Ася.

Добавив в ванную горячей воды, прикрываю глаза и расслабляюсь, вдыхая мягкий и горьковато-сладкий ореховый запах. Отпускаю тяжёлые мысли, стараюсь не думать ни о чём, погружаясь в облачко витающего пара с ароматом миндаля и мёда на дразнящем фоне сладких апельсинов и, кажется, ещё присутствуют нотки ванили, лаванды и... сандала? Не важно, пахнет настолько чудесно, что я почти улетаю в какой-то другой мир, чувствуя в себе порхающую робкую свободу. Может быть потому, что в этих апартаментах мы с Димой находимся совершенно одни, не считая ребёнка. Как же мне не доставало его абсолютного внимания. Я соскучилась по тишине, соскучилась по небольшому и уютному пространству. Квартиру Дмитрия маленькой не назовёшь, но всё-таки она намного меньше частного дома, намного комфортабельнее для нас троих.

— Настюш... Сашка спит. Лоб прохладный. На данный момент беспокоиться не о чем, — неожиданно раздаётся вкрадчивый, проникновенный голос любимого мужчины. Его пальцы едва касаются моего виска, скользят вниз до подбородка, очерчивая линию лица. Сейчас мне не хочется откликаться, вместо слов с моих губ срывается легкий, едва заметный стон облегчения то ли удовольствия.

— Ммм... — доверчиво склоняю голову на бок, опускаясь щекой на шершавую ладонь, трусь о его руку, словно прирученная домашняя кошка, в предвкушении растягивая довольную улыбку.

Димка рядом, настолько близко, что я чувствую, как его горячее дыхание с запахом кокоса ласкает мою щёку и уголок рта, а нотки знакомого парфюма дразнят мои обонятельные рецепторы, и от этого я становлюсь ещё более счастливой, чувствуя себя маленькой, хрупкой девочкой в его сильных руках. Кожу покалывает приятный ток. Один глубокий вдох — и его собственный аромат проникает в меня, дурманя, затягивая в бездну ошеломляющих эмоций, отключая все предохранители в голове.

Никаких горьких воспоминаний.

Никакого самобичевания.

Никаких раскаяний сейчас совершенно не хочется.

Всё, что мне нужно в данный момент — забыться в его присутствии. Саша, будто маленькое соединяющее звено между нами, не позволяющее разъединиться и бесследно разлететься в разные стороны. Почему-то именно сейчас в душе разливается умиротворённость.

— Маленькая, открой рот, — большой палец обводит контуры моих губ, затем легонько надавливает на нижнюю и я впускаю его внутрь, едва дыша и касаясь языком шершавой подушечки. Прикусываю несильно зубами, робко обвожу языком по кругу, плотно смыкая губы вокруг фаланга. От этой невинной игры резко скручивает низ живота сладостными спазмами. Я знаю, каким страстным он может быть. Мне не нужно ощущать постепенный прилив волнующего тепла, меня сразу накрывает возбуждением, и я тотчас свожу бёдра вместе, пытаясь унять в промежности нарастающую приятную пульсацию.

— Нельзя, малыш... — шепчет, прислонив лоб к моему виску. Едва уловимый тяжёлый вздох. За ним следует целомудренный поцелуй. Дима с лёгкостью выдергивает из плена палец и отстраняется.

Его тихая усмешка приводит меня в лёгкое замешательство, а грудной голос проникает в каждую клеточку моего тела, очаровывая, лаская слух:

— Настюш, я принёс тебе сладкое, чтобы повысить уровень эндорфинов. Рафаэлку хочешь, любимая?

— Романтические конфетки? — улыбаюсь, распахивая ресницы и тотчас попадая в плен серебристых, очарованных мною глаз с мельчайшими каштановыми точечками. — Ты прирождённый стратег. Ну давай уже, подлизывайся, раз принёс...