Наскоро ополоснув лицо (какая все-таки красота эти импортные вагоны!), я шепотом позвала:

– Ле-ен!

– Чего тебе? – сонно буркнула подруга.

– А там красиво?

– Где?

– За границей.

В отличие от домоседливой меня подруга уже дважды выезжала за рубеж.

– Как в Большом театре.

– Это как? – опешила я.

– Кругом чистота, все блестит, и в буфете пиво чешское наливают… Спи давай, не приставай.

Поспать нам не дали. Убаюкивающий перестук колес прервался настойчивым стуком в дверь – пришел проводник проверять билеты. Следом за ним нарисовались подозрительные личности, языком жестов предлагавшие игральные карты фривольного содержания. Затем визгливый голос у самой двери долго предлагал отведать жареных цыплят всему вагону разом и каждому купе по отдельности. И стоило нам вздохнуть с облегчением, как ломкий басок с властными интонациями приказал немедленно открыть купе.

– Достали! – резюмировала Ленка и, рывком сдвинув створку, сердито бросила в лицо лопоухому сержанту милиции: – Чего надо?

– Вы почему, гражданочка, пассажиров обманываете? – нахмурил брови белобрысый паренек, пытаясь принять строгий вид.

От него явно попахивало неплохим коньячком.

– Мамой клялся, – обиженно поддакнул из-за плеча давешний джигит.

– И вы из-за этого нас разбудили? – возмутилась Ленка.

– А вас как зовут? – неожиданно расплылся в широкой улыбке сержант.

Ленка среагировала моментально.

– Марфа я… – и наивно хлопнув ресничками, манерно протянула руку: – Марфа Васильевна.

Сержант смущенно прокашлялся, бросив на меня быстрый взгляд, и осторожно пожал кончики пальцев.