– И он стерпел такое заявление?
– Стерпел. Сказал, что-то типа, мол, не горячись, мужик. Никто твоей цыпочке не угрожает. И еще добавил, что еще прошлые грехи не отмолил, чтобы новые плодить. – Банкир Гриша вздрогнул. Чуть заметно, но сидящая напротив Злата заметила.
«Что это он? – мелькнуло у нее в голове. – Тема грехов для него явно очень личная. Интересно, какие у банкира могут быть грехи…»
– То есть, когда вы покидали поляну, егерь был жив?
– И здоров, – кивнул головой Заварин. – Хотя подтвердить я это, конечно, ничем не могу. Я пошел обратно к вышке, потому что хотел догнать и успокоить Светлану. И услышал выстрел, но, признаюсь, не обратил на него никакого внимания.
– Вы слышали один выстрел?
– Нет, два. Первый прозвучал, когда мы все еще были на вышке и я девушкам оленей показывал. А второй – когда я возвращался после разговора с егерем.
– Извините, Константин Алексеевич, но это очень важно. Вы догнали Светлану до этого второго выстрела или после?
– После. Я услышал выстрел, не придал ему значения и пошел дальше. Светлану я догнал почти у самой вышки, мы вместе поднялись наверх, и минут через десять по рации Александр Федорович сообщил, что случилось несчастье и за нами сейчас приедет машина.
– То есть в момент выстрела вы друг друга не видели, – задумчиво произнес Зимний.
– Если вы об алиби, то у нас его нет, – чуть раздраженно ответил Заварин. – Но я его не убивал. Я врач, я людей жизни не лишаю. Совсем наоборот. И пистолета у меня никогда не было.
– Если говорить об алиби, то у меня его, получается, тоже нет, – сказала Злата. Все с удивлением посмотрели на нее. – Ну, я ведь на вышке осталась одна. И никто не может подтвердить, что я оттуда никуда не отлучалась.
– Тем более что вы отлучались, – сообщил Аржанов. – Я выходил на связь с вашей рацией, и мне никто не ответил. Это было незадолго до выстрела.
– Я вниз спустилась. – Голос Златы задрожал. – На вашей вышке, конечно, есть удобные кресла, но вот туалета нет. Но я далеко не уходила, потому что не такая смелая, как Светка, и диких зверей боюсь. Хотя вы абсолютно правы. Именно поэтому я и говорю, что алиби у меня тоже нет.
– А оно вам нужно? Вы что, тоже были знакомы с убитым? – полюбопытствовал Зимний.
– Нет, я его первый раз в жизни видела, – ответила Злата. – И у меня не было совершенно никаких причин испытывать личную неприязнь к потерпевшему.
– Так и запишем, – пробормотал Зимний и обвел глазами собравшихся в комнате. – А у кого такие причины были? Помимо Светланы и Константина Алексеевича?
– У меня, – мрачно ответил Григорий. – Я его, конечно, видел первый раз в жизни, но он мне в машине нахамил, ну, вы многие слышали. А я, знаете ли, уже вышел из того возраста, чтобы хамство оставлять безнаказанным. Так что я был на него крайне зол и все время до случившегося обдумывал, как ему ответить.
– В смысле – отомстить, – уточнил Костромин.
– Отомстить – это слишком громко сказано. Но гадость хотелось сделать. Я, Сашка, собирался с тобой переговорить, зачем ты такого хама на работе держишь. Ладно, он мне надерзил, так он ведь и кому-нибудь из министров может перечить начать. Не оберешься ты потом проблем.