Она явно недооценила Марка. Забыла, что он привык добиваться своего. Марк вовсе не собирался этим вечером коротать время в одиночестве. Он отправился следом за ней. Ему захотелось узнать, чем она будет заниматься. Захотелось увидеть ее знакомых. Судя по всему, он рассчитывал, что сумеет угадать, какое условие она ему поставит. Вероятно, решил, что тогда будет иметь преимущество в завтрашних переговорах.
Генри вернулся с бокалом шампанского и церемонно подал его ей. А вот Марк никогда и ничего не делал церемонно. Это качество не было ему свойственно.
– Большое спасибо, – поблагодарила она графа с чарующей улыбкой и сделала глоток шампанского, стараясь не смотреть на мужа.
Все же невозможно отрицать очевидное. Он был великолепен в черном вечернем костюме. А юные француженки в платьях пастельных тонов вились вокруг него словно бабочки.
Не в силах сдержаться, Николь уставилась на Марка. Да-да, конечно же, он явился сюда с конкретной целью – хотел угадать ее условие. Ну и пусть. Все равно у него ничего не выйдет. О том, что ей нужно, он не сможет догадаться ни при каких обстоятельствах.
Глава 7
Марк изобразил самую очаровательную улыбку из своего арсенала. Ею он пользовался, когда находился на каком-либо светском мероприятии в окружении женщин, уделявших ему повышенное внимание. А сейчас он улыбался, кланялся и даже иногда подмигивал – самым смелым из юных дам, но ему не нравилась компания жеманных хихикающих девиц. Хотя со стороны казалось, что он уделял внимание каждой из них и наслаждался происходящим, все его внимание было приковано к Николь.
Она сменила обтягивающие бриджи на ослепительное бальное платье сапфирового цвета, которое плотно облегало пышную грудь и ниспадало к полу изящными складками. И выглядела она волшебно. Впрочем, так было всегда. Правда, Марк бы солгал, если бы стал утверждать, что не предпочитал ее в бриджах.
А проклятый граф не отходил от нее ни на шаг. Он даже позволял себе иногда касаться ее руки, и в такие мгновения Марк инстинктивно сжимал кулаки. Он уже кое-что выяснил о графе. Этот человек был отпрыском скучной, хотя и весьма уважаемой семьи. Ему принадлежало соседнее поместье, которое содержалось на доходы от продажи лавандового масла. Он был богат, но не чрезмерно. И ухаживал за Николь уже два года.
Марк сделал глоток шампанского (проклятье, ну почему на таких мероприятиях не подают бренди?) и ответил на беглом французском на какой-то вопрос, заданный одной из девиц. Француженки намного смелее и раскованнее англичанок. Они говорили и делали то, что в Англии могло бы вызвать скандал. Впрочем, Марку это нравилось.
Он заметил, что Николь весело рассмеялась, слушая графа. Затем подняла изящную руку, обтянутую тонкой белой перчаткой, и отбросила со лба рыжий локон, выбившийся из прически. Марк в задумчивости смотрел на красивую пару. «Влюблена Николь в графа или нет?» – спрашивал он себя. Узнать это можно было только одним способом – наблюдать. Чем он сейчас и занимался.
– Мадемуазель, вы должны разойтись, – проговорил мелодичный голос за его спиной. – Вы ведете себя как пчелиный рой. Генерал, вероятно, боится, что вы начнете его жалить.
Марк обернулся и увидел привлекательную блондинку лет тридцати или чуть больше. Она улыбнулась окружавшим его девицам, и те моментально разбежались, оставив Марка наедине с блондинкой.
– Могу я предложить вам еще шампанского? – спросила она.
Марк понял по выговору, что французский – ее родной язык. На ней было свободное золотистое платье, а на шее крупные рубины.
– Я бы предпочел что-нибудь покрепче, если это возможно, – сообщил Марк и одарил незнакомку улыбкой.
– Да, конечно. Николь права, вы очаровательны. – Женщина лукаво усмехнулась, затем щелкнула пальцами, и рядом тотчас возник лакей. Она велела ему принести гостю бренди, и слуга поспешил за напитком.
– Николь сказала, что я очарователен? – Марк был искренне удивлен. Впрочем, удивление было приятным.
Женщина протянула ему руку и проговорила:
– Я герцогиня де Фронтенак. Думаю, вы уже встречались с моим мужем.