ПРОЛОГ

Он лежал, прячась в тени забора автостоянки, и наблюдал за трехэтажным кирпичным жилым домом на противоположной стороне улицы. Он подумал, что для кого-то это было обеденным временем, тем самым часом, когда семьи собирались вместе, смеялись и делились смешными историями прошедшего дня.

«Историями», – ухмыльнулся он. Истории были для слабаков.

Внезапно тишину нарушил свист. Ее свист. Генриетта Венмеер прогуливалась в прекрасном настроении.

«Такая счастливая, – разглядывал он ее. – Витает в облаках».

Его злость нарастала при одном ее виде, разжигая гневный огонь, растекающийся по всему телу. Он закрыл глаза и несколько раз глубоко вздохнул, чтобы остановить агрессию. Обычно он боролся с этим при помощи таблеток, которые успокаивали и поддерживали ясность сознания, но в последнее время даже они перестали давать эффект. Теперь ему требовалось нечто большее, чтобы держать себя в руках.

Нечто практически невозможное.

«Ты знаешь, что нужно делать», – напомнил он себе.

Генриетта представляла собой изящную женщину средних лет с копной рыжих волос и неповторимой энергичностью, которая прослеживалась в каждом ее движении: бедра покачивались так, словно она, слегка опьяненная, танцевала под какую-то мелодию, играющую в голове. Она направлялась прямо к кирпичному дому в давно позабытой части Восточного Бостона, держа в руках сумку с продуктами.

«Давай же, сейчас», – скомандовал он себе.

Как только она достигла входной двери и начала копошиться в поисках ключей, он встал и неспешно побрел через улицу.

Она открыла дверь и вошла внутрь.

Перед тем, как дверь успела захлопнуться, он просунул ногу в проход. Камера, установленная в фойе, была отключена заранее. Он позаботился об этом, прикрепив на объектив пленку с гелевым напылением, что позволило скрыть происходящее, создав при этом иллюзию того, что запись продолжается. Электронный замок второй двери в фойе также был с легкостью отключен.