– Снова Discovery? – поинтересовался Рамирес.

– Нет. Скорее опыт.

Прошло чуть меньше минуты, когда девушка вернулась. С ней шел мужчина, одетый в рубашку на пуговицах и брюки цвета хаки. Одежду частично скрывал длинный белый халат, которые обычно носят врачи. На его лице виднелось беспокойство и заинтересованность, лишь усиливавшиеся за счет очков.

– Здравствуйте, – произнес он, подойдя к Эйвери и Рамиресу и протягивая руку. – Я Хэл Брайсон. Чем могу помочь?

– Вы работаете управляющим? – уточнила Блэк.

– Вроде того. Здесь работают всего четверо. Пытаемся крутиться, но да, я ответственен за эксперименты и данные.

– А что за эксперименты здесь проводятся? – спросила Эйвери.

– Довольно много видов, – ответил Брайсон. – Не хочу показаться наглым, но, если вы сообщите, зачем пришли сюда, то я смогу более точно описать всю суть.

Эйвери говорила тихо, не желая, чтобы женщина за стойкой услышала ее. Поскольку Брайсон явно не собирался приглашать их внутрь, она поняла, что придется это делать прямо здесь и сейчас.

– Мы работаем над делом, где подозреваемый, похоже, интересуется экстремально низкими температурами, – сообщила она. – Вчера он прислал интересное письмо в участок. Мы проверяем, не проводите ли вы какие-то эксперименты, которые могут быть связаны с сильным охлаждением. Случай довольно необычен, поэтому мы начинаем с единственной зацепки, которая у нас имеется – с холода.

– Ясно, – кивнул Брайсон. – Ну, на самом деле, мы действительно проводим здесь эксперименты, связанные с экстремально низкими температурами. Я могу проводить вас прямо в лабораторию и все показать, но сначала потребуется пройти полную санитарную обработку и надеть специальные защитные костюмы.

– Спасибо за предложение, – ответила Эйвери. – Возможно, мы воспользуемся им позже, но надеюсь, нам все же не придется делать это. Можете просто описать нам эти эксперименты?

– Конечно, – сказал Хэл. Казалось, он был доволен, что смог помочь и, начав объяснять, сразу стал похож на строгого учителя. – Большая часть экспериментов и иных работ, проводимых здесь, связана с вовлечением низких температур. Они предполагают выход за приемлемые пределы, известные как пределы квантового обратного действия. Подобным пределом является температура, едва превышающая абсолютный ноль, то есть примерно в десять тысяч раз холоднее той, с которой вы можете столкнуться в открытом космосе.

– И какова цель? – спросила Блэк.

– Исследование и разработка сверхчувствительных датчиков для более продвинутой работы. Также это является отличным способом понять структуру некоторых элементов и их реакцию на столь экстремальные температуры.

– И вы достигаете подобных температур прямо здесь, в этом здании? – спросил Рамирес.

– Нет, не в наших лабораториях. Мы работаем в качестве информационного центра Национального Института Стандартов и Технологий в Боулдере. Но, в принципе, мы и тут могли бы развить нечто подобное.

– И Вы говорите, что вас всего четверо, – продолжила Эйвери. – Так было всегда?

– Год назад было пятеро. Одному из моих коллег пришлось уйти. У него появились головные боли и другие проблемы со здоровьем. Он и правда сильно сдал.

– Он сам принял решение уйти? – уточнила она.