Операция была спланирована мастерски. Хотя она и казалась несколько топорной, у нее были все шансы на успех. Ее целью было убийство Халеда Машаля, недавно назначенного главой Политического бюро ХАМАСа. Машаль, сорокаоднолетний компьютерный инженер, был красивым мужчиной с аккуратно подстриженной черной бородой, и притом — подающим надежды лидером ХАМАСа, движения, которое в последние несколько лет стало злейшим врагом Израиля. Эта террористическая организация, движимая исламским фанатизмом, заняла место ООП в безжалостной борьбе против Израиля после того, как Ясир Арафат и Ицхак Рабин сделали шаг к миру, вместе подписав соглашения в Осло в сентябре 1993 года. Старшие офицеры Моссада предложили ликвидировать Машаля после страшного взрыва, совершенного террористом-смертником в Иерусалиме 30 июля 1997 года. Два террориста подорвали себя на многолюдном рынке Махане Иегуда, убив 16 и ранив 169 человек. Премьер-министр Биньямин (Биби) Нетаньяху созвал экстренное заседание кабинета министров, на котором было принято решение убить одного из лидеров ХАМАСа. Рамсаду, генералу Дани Ятому, который был назначен на этот пост в 1996 году, Нетаньяху поручил определить, кто из лидеров ХАМАСа будет ликвидирован израильскими спецслужбами.
За плечами у Ятома была долгая военная карьера: солдат, а затем заместитель командира «Сайерет Маткаль», офицер бронетанкового корпуса, а после и глава Центрального военного округа Израиля в звании генерал-майора. Это был крепко сложенный, лысый мужчина, с уст которого не сходила улыбка. Всей душой преданный премьер-министру Ицхаку Рабину, он был его военным советником. После смерти Рабина он, к удивлению многих, был назначен главой Моссада. Все, кто его знал, ценили его работоспособность и военный послужной список. Тем не менее складывалось впечатление, что ему не хватает качеств, необходимых человеку, стоящему у руля секретной организации. Его назначение скорее было данью уважения покойному Рабину, чем выбором наилучшего кандидата на должность.
После встречи с Нетаньяху в начале августа 1997 года Ятом созвал срочное совещание в штаб-квартире Моссада в Тель-Авиве. В конференц-зал были вызваны руководители основных отделов Моссада: Ализа Маген, заместитель Ятома; Б., руководитель «Кесарии», отдела специальных операций; Ицхак Барзилай, руководитель отдела «Тевель», отвечающего за сотрудничество с иностранными разведывательными службами; Илан Мизрахи, руководитель «Цомет», отдела сбора разведданных; Д., руководитель отдела «Невиот», специализирующегося на наблюдении за объектами потенциальных противников; руководители научно-исследовательского отдела и отдела по борьбе с терроризмом (лица, обозначенные буквой вместо имени, все еще находятся на действительной службе).
Поначалу дискуссия зашла в тупик. У Моссада не было полного списка лидеров ХАМАСа. Самым видным из руководителей ХАМАСа был Муса Мухаммед Абу Марзук, но у него имелся американский паспорт, и любое нападение на него могло создать осложнения в отношениях с Соединенными Штатами. Впрочем, все считали подходящей мишенью для Моссада Халеда Машаля, но его офис находился в Аммане. После подписания мирного соглашения с Иорданией в октябре 1994 года премьер-министр Рабин запретил все операции Моссада в этой стране. Пока генерал Ятом был военным советником Рабина, он строго следовал его приказу; но, после того как был назначен рамсадом, Ятом решил проигнорировать инструкции покойного Рабина и предложил кандидатуру Машаля премьер-министру Нетаньяху. Его предложение было поддержано главой «Кесарии» и еще одним офицером разведки, Мишкой Бен-Давидом.
Нетаньяху согласился; тем не менее, желая избежать кризиса в отношениях с Иорданией, он приказал провести «тихую» операцию, а не эффектный удар. Ятом поручил проведение операции группе «Кидон» — элитному подразделению «Кесарии». Доктор биохимии, работающий в научно-исследовательском отделе Моссада, предложил использовать смертельный яд, разработанный в Институте биологии в Нес-Ционе. Несколько капель этого яда, попавших на кожу человека, должны были привести к смерти. Яд не оставлял никаких следов и не мог быть обнаружен даже при вскрытии. Аналогичный яд использовался в прошлом во время операции против Вади Хаддада, главы Народного фронта освобождения Палестины (см. главу 16).
«Эта история с ядом вас не смутила? — спросил Мишку Бен-Давида израильский журналист Ронен Бергман много лет спустя. — Столь омерзительный способ умереть…»
«Скажите-ка, — отвечал Бен-Давид, — разве пуля в голову или ракета, выпущенная по машине, более гуманны, чем яд?.. Конечно, лучше бы не было необходимости убивать людей, но в войне с террором это неизбежно. Решение премьер-министра провести „тихую“ операцию, чтобы не повредить нашим отношениям с Иорданией, было разумным».
Летом 1997 года некоторые прохожие на улице Тель-Авива видели, как двое молодых людей встряхивали жестяные банки с кока-колой, после чего открывали их. Шипучая газировка брызгала струей. Прохожие на мгновение бросали раздраженные взгляды на хулиганов и шли дальше. Они не предполагали, что эти двое были агентами Моссада, репетировавшими убийство Машаля: один из них должен будет открыть поблизости от него банку кока-колы, чтобы отвлечь его внимание, в то время как другой брызнет несколько капель яда жертве на затылок.
За шесть недель до операции, в августе 1997 года, первые агенты Моссада, предварительно снабженные иностранными паспортами, прибыли в Иорданию. Они приступили к наблюдению за Машалем, с тем чтобы изучить его распорядок дня. Когда он выходит из дома, кто едет с ним в машине по утрам, какой маршрут он выбирает и куда направляется, какая ситуация складывается на дороге во время его перемещений? Они замеряли время между тем, как он выходит из машины и заходит в то или иное здание, проверяли, останавливается ли он по дороге, чтобы поговорить с другими людьми, входящими в это же здание, и собирали любую другую информацию, которая могла как-то повлиять на оперативные планы.
Отчет передовой группы, пришедший в штаб-квартиру «Кидона», подвел итоги предварительного этапа операции. Каждое утро Машаль выходил из дома без телохранителей. Он садился в черный внедорожник, которым управлял его помощник, и направлялся в Агентство помощи палестинским беженцам в здании Shamia Center в Аммане. После того как Машаль выходил из машины, водитель уезжал. Машаль проходил небольшое расстояние до здания и заходил внутрь. Агентство помощи палестинским беженцам было прикрытием для штаб-квартиры ХАМАСа в столице Иордании.
В отчете передовой группы о наблюдении за Машалем также содержался вывод о том, когда наиболее удобно нанести удар: утром, на тротуаре, после того как Машаль выйдет из внедорожника и направится к офисному зданию.
Подготовка операции продолжалась все лето: наблюдение, отправка других вспомогательных групп в Амман, аренда конспиративных квартир и транспортных средств. Внезапно, 4 сентября, Иерусалим потряс еще один теракт: три члена ХАМАСа подорвали себя на улице Бен-Иегуда, убив 5 и ранив 181 человека. Израиль больше не мог ждать, пришло время действовать.
24 сентября 1997 года. До операции остается один день. Пара туристов остановились у бассейна большого отеля в Аммане. Мужчина одет в белый купальный халат. Он говорит сотрудникам отеля, что выздоравливает после сердечного приступа; его медленная, осторожная походка свидетельствует о том, что он все еще страдает от побочных эффектов своей болезни. Его сопровождает молодая женщина-врач. Время от времени она измеряет ему пульс и артериальное давление. Большую часть времени они лежат на шезлонгах у бассейна. «Кардиологический пациент» — Мишка Бен-Давид, отвечающий за связь между штаб-квартирой Моссада и агентами на местах. Его спутница — тоже агент Моссада, она действительно врач. У нее с собой противоядие от яда, предназначенного для убийства Машаля. Противоядие способно нейтрализовать действие отравляющего вещества. Оно понадобится, если один или несколько агентов «Кидона» случайно соприкоснутся с ядовитыми каплями, немедленная инъекция антидота будет единственным способом спасти их от неминуемой смерти.
Пока мнимый пациент и доктор ждут у бассейна, оперативная группа делает последние приготовления. За последние несколько дней в Амман прибыло несколько агентов; они будут находиться за рулем машин, предназначенных для отъезда с места атаки, и выполнять прочие второстепенные роли. Вслед за ними прибыла сама оперативная группа: два агента «Кидона», с документами на имя канадских туристов Шона Кендалла и Барри Бидса. Они зарегистрировались в отеле Intercontinental. Относительно этих агентов сейчас возникают определенные вопросы. Почему выбрали именно их, хотя они никогда не работали ни в одной арабской стране? И почему им дали канадские паспорта, когда даже самая поверхностная проверка сразу показала бы, что они не канадцы? Они плохо говорили по-английски, да еще и с израильским акцентом, а их прикрытие в случае серьезного расследования наверняка было бы легко раскрыто. Все это меркло по сравнению с ошибкой группы наблюдения, ставшей очевидной только после начала операции.
Нападение планировалось осуществить у входа в здание Shamia Center, где находился офис Машаля. Агенты «Кидона» должны были взаимодействовать с Машалем всего несколько секунд. Шон и Барри должны были подойти к Машалу, распылить жидкий яд ему на затылок и скрыться на автомобиле, который ждал их неподалеку. Два «канадца» были хорошо подготовлены после тренировок на улицах Тель-Авива. Шон должен был держать банку кока-колы, стоя лицом к Машалю, затем потянуть за кольцо и «случайно» брызнуть кока-колой в его сторону. Дело, конечно, было не в кока-коле. Барри, который держал маленький контейнер с ядом, был главным действующим лицом операции; в считаные секунды он должен был распылить яд из своего контейнера в сторону Машаля. Предполагалось, что банка с кока-колой отвлечет его внимание от ядовитого аэрозоля; жидкость попадет ему на кожу, и он умрет от «сердечного приступа».
Двое других «туристов», мужчина и женщина, должны были ждать в вестибюле здания на случай, если оперативной группе понадобится помощь. Например, Машаль может слишком быстро идти к зданию, и двое канадцев могут не успеть добраться до него. В этом случае «туристы» должны были выйти из здания и столкнуться с Машалем, задержав его до тех пор, пока убийцы не дойдут до него.
Разработчики операции считали, что таким образом удастся избежать конфронтации с Иорданией.
Ключом к успеху была ситуация на месте операции. В районе ее проведения не должно было быть телохранителей, членов семьи, знакомых, полицейских, боевиков ХАМАСа и других лиц, которые могли бы помешать нападению. И действительно, инструкции, данные восьми агентам, отправленным в Иорданию, были четкими: проводить операции только в том случае, если будут выполнены все вышеперечисленные условия. Дани Ятом утверждает, что сказал агентам: «Если условия не соответствуют разработанному плану, мы всегда можем перенести операцию на более позднее время». Насколько нам известно, именно так и произошло в реальности. Агенты несколько раз приезжали в район проведения операции, но отменяли нападение из-за неожиданных проблем — присутствия иорданских полицейских в этом районе, телохранителей, которые сопровождали Машаля, или принятого в последний момент решения Машаля в этот день не идти в офис.
25 сентября 1997 года, День «Д».
Командующий операцией занимает позицию через улицу, перед офисным зданием. Было принято решение не пользоваться мобильными телефонами или электронными средствами связи в районе проведения операции. Агенты будут общаться друг с другом с помощью условных знаков.