Израилю и Соединенным Штатам следовало бы расширить свои поиски, даже после того, как у них не осталось никаких зацепок. На самом деле Иран тайно запустил грандиозный проект, призванный превратить страну в ядерную державу.

Осенью 1987 года состоялась секретная встреча в Дубае. Восемь мужчин встретились в маленьком, грязном офисе: три иранца, два пакистанца и три европейских эксперта (двое из них были немцами), работающие на Иран. Представители Ирана и Пакистана подписали тайное соглашение. Пакистанцам — точнее говоря, доктору Абдул Кадыр Хану, руководителю пакистанской программы разработки ядерного оружия, — была передана крупная сумма денег.

За несколько лет до того Пакистан запустил собственный ядерный проект, чтобы достичь военного паритета со своим заклятым врагом, Индией. Доктор Хан остро нуждался в расщепляющихся материалах, необходимых для создания атомной бомбы. Однако он решил использовать не плутоний, который получают в классических ядерных реакторах, а обогащенный уран. Природная урановая руда содержит только 1 % урана-235, необходимого для производства ядерного оружия, и 99 % урана-238, бесполезного для этой цели. Доктор Хан разработал способ преобразования природного урана в газ и подачи этого газа в линию центрифуг, называемую каскадом. Благодаря центрифугам, взбивающим газообразный уран с умопомрачительной скоростью 100 000 оборотов в минуту, более легкий уран-235 отделяется от более тяжелого урана-238. Этот газ, превращенный в твердое вещество, далее может быть использован для создания атомной бомбы.

Хан похитил копии чертежей центрифуг в Eurenco, европейской компании, в которой он работал в начале 1970-х годов. После этого он начал производство собственных центрифуг в Пакистане. Вскоре Хан превратился в «торговца смертью», продавая свои методы, формулы и центрифуги. Его основным клиентом стал Иран. Другими покупателями были Ливия и Северная Корея.

Иранцы были достаточно осторожны для того, чтобы не класть все яйца в одну корзину. Они рассредоточили объекты, связанные с ядерным проектом, по всей стране — военным базам, замаскированным лабораториям и удаленным объектам инфраструктуры. Некоторые из них были построены глубоко под землей и окружены батареями ракет класса «земля — воздух». Один завод находился в Исфахане, другой в Араке; наиболее важный — по производству центрифуг — был размещен в Нетензе и четвертый центр — в священном городе Кум. При малейшем намеке на то, что местоположение какого-либо из этих объектов может быть раскрыто, иранцы могли переместить производственные мощности, связанные с ядерным проектом, в другое место, удалив слои почвы, которая могла быть облучена радиоактивными веществами. Они также искусно сбивали с толку и вводили в заблуждение инспекторов Международного агентства по атомной энергии. Его председатель, египтянин Мохаммед эль-Барадеи, вел себя так, будто верил каждому утверждению иранцев, и публиковал благодушные отчеты, которые дали Ирану возможность продолжать реализацию своего смертоносного плана.

1 июня 1998 года американские власти впервые смогли оценить истинные масштабы работы иранцев. Пакистанский перебежчик оказался в Нью-Йорке перед следователями ФБР, попросив политического убежища. Он представился как доктор Ифтихар Хан Чоудри и раскрыл истинные масштабы секретного сотрудничества между Ираном и Пакистаном. Он рассказал о деятельности доктора Хана, описал встречи, в которых тот принимал участие, и перечислил пакистанских экспертов, которые участвовали в иранских проектах.

Факты и цифры, засвидетельствованные в показаниях Чоудри, были проверены ФБР и признаны соответствующими действительности. ФБР, разумеется, рекомендовало разрешить Чоудри остаться в США в качестве политического беженца, однако его поразительным сообщениям не было уделено достаточного внимания. Возможно, по чистой небрежности американские высокопоставленные должностные лица погребли стенограммы показаний Чоудри в своих архивах, не инициировали никаких действий и не предупредили Израиль. Должно было пройти еще четыре года, чтобы правда об иранской ядерной программе вышла на свет.

В августе 2002 года иранская подпольная оппозиционная организация «Моджахедин-э-Халк» (МЭХ) сообщила мировым СМИ о существовании двух ядерных объектов в Араке и Нетензе. В последующие годы МЭХ продолжала раскрывать новые факты об иранской ядерной программе, это заставляло подозревать, что информация поступает из внешних источников. ЦРУ все еще было настроено скептически и предполагало, что израильтяне и британцы пытаются вовлечь Соединенные Штаты в опасные операции. В частности, ЦРУ, похоже, полагало, что Моссад и МИ-6 снабжали МЭХ разведданными, полученными от иранской оппозиции, полагаясь на нее как на достоверный источник. Согласно израильским источникам, огромный комплекс центрифуг в Нетензе, расположенный в глубине пустыни, на самом деле обнаружил один бдительный офицер Моссада. В том же 2002 году иранское подполье передало ЦРУ ноутбук с отсканированными документами. Иранские оппозиционеры не сообщили, как заполучили этот ноутбук; скептически настроенные американцы подозревали, что документы только недавно были загружены в компьютер; они обвинили Моссад в том, что тот добавил к ним информацию, полученную из собственных источников — и затем передал ее лидерам МЭХ для того, чтобы те сообщили ее на Запад.

Но тем временем на столах американцев и европейцев собирались и другие свидетельства, которые в конце концов должны были открыть им глаза. Слухи о прибыльной и смертоносной торговле доктора Хана распространились по всему миру. В конце концов 4 февраля 2004 года чуть не плачущий доктор Хан появился на пакистанском телевидении и признался, что действительно продавал ноу-хау, специализированную информацию и центрифуги Ливии, Северной Корее и Ирану, заработав на этом миллионы. Пакистанское правительство поспешило даровать полное помилование «Доктору Смерть», «отцу» своей атомной бомбы.

Теперь Израиль стал основным источником информации об Иране. Меир Даган и возглавляемый им Моссад снабжали американскую разведку свежими данными о секретном производственном комплексе, построенном иранцами в Куме; по неподтвержденной информации, Израиль также был вовлечен в организацию побегов нескольких старших офицеров из состава КСИРа и участников ядерного проекта; Моссад предоставил нескольким странам актуальные факты, побудив их задержать в своих портах суда, перевозящие в Иран ядерное оборудование. Простого получения таких разведданных для Израиля было бы недостаточно. В то время как иранские фанатики открыто угрожали Израилю уничтожением, весь остальной мир категорически отказывался от любых энергичных действий. У Израиля не оставалось иного выбора, кроме как начать тотальную тайную войну против иранской ядерной программы.

После шестнадцати лет фантастического невнимания к проблеме со стороны своих предшественников Даган решил действовать.

В январе 2006 года в Центральном Иране разбился самолет. Все находившиеся на борту погибли. В числе жертв были старшие офицеры КСИРа, в том числе Ахмед Казами, один из командиров Корпуса. Иранцы настаивали, что причиной катастрофы стали плохие погодные условия, но Stratfor дала понять, что самолет был выведен из строя западными агентами.

Всего за месяц до того военный грузовой самолет врезался в многоквартирный жилой дом в Тегеране. Погибли 36 бойцов КСИРа. Министр обороны Ирана заявил по национальному радио: «Согласно имеющимся разведданным, мы можем утверждать, что эти авиакатастрофы были подстроены американскими, британскими и израильскими агентами».

Тем временем Даган, без всякого публичного упоминания об этом факте, незаметно стал главным стратегом израильской политики в отношении Ирана. Он полагал, что у Израиля, возможно, не остается другого выбора, кроме решительной полномасштабной атаки на Иран. Однако Даган считал, что к этой мере следует прибегать только в самом крайнем случае.

Диверсии начались в феврале 2005 года. Мировые СМИ сообщили о взрыве на ядерном объекте в Диалеме, пораженном ракетой, выпущенной неопознанным самолетом. Следующий взрыв в этом же месяце произошел недалеко от Бушера, на трубопроводе, по которому газ поступает к ядерному реактору.

Еще одним объектом, подвергшимся нападению, был испытательный полигон Парчин, расположенный неподалеку от Тегерана. Там иранские эксперты разрабатывали «взрывную линзу», механизм, который должен был довести ядро бомбы до критической массы и запустить цепную реакцию для осуществления атомного взрыва. Иранское подполье утверждало, что взрыв в Парчине нанес существенный ущерб секретным лабораториям.

В апреле 2006 года святая святых иранского проекта — центральный ядерный комплекс в Нетензе — стал центром праздничных мероприятий. Множество ученых, технических специалистов, руководителей ядерного проекта собрались в подземных сооружениях, где круглосуточно работали тысячи центрифуг. В приподнятом настроении они пришли посмотреть первое испытание активации нового каскада центрифуг. Все ожидали драматического момента, когда центрифуги начнут свою работу. Главный инженер нажал кнопку активации — и огромное помещение вздрогнуло от мощного взрыва. Оглушительный взрыв уничтожил трубопроводы, и весь каскад перестал функционировать.

Взбешенные руководители ядерного проекта дали указание провести полное расследование. Судя по всему, в состав оборудования «неустановленными лицами» были включены неисправные детали. CBS сообщила, что центрифуги были уничтожены крошечными зарядами взрывчатки, прикрепленными к ним незадолго до испытания. Также сообщалось, что израильская разведка оказывала помощь американским агентам при организации взрыва в Нетензе.

В январе 2007 года центрифуги снова стали целью изощренной диверсии. Западные секретные службы создали в Восточной Европе подставные компании, которые производили изоляционные материалы, используемые в каналах между центрифугами. Иранцы не могли приобрести их на открытом рынке из-за ограничений, наложенных на Иран ООН; по этой причине они обратились к подставным восточноевропейским кампаниям, которые тайно работали на западные разведки. Только после того, как изоляция была установлена, иранцы поняли, что она неисправна и непригодна для использования.