– Очень приятно, – Дубинин с улыбкой и каким-то облегчением отвечает на рукопожатие. – хотите лично познакомиться с командой?

Тренер с готовностью тянется к висящему на груди железному судейскому свистку.

– Успеется, Дмитрий Иванович. Давайте присядем на скамеечку и вы мне расскажете о ваших трудностях, согласны?

Он кивает головой и мы втроём проходим на трибуну.

«…„дифтерит, аппендицит, малярия и бронхит“. Так, понятно, вратаря у нас нет… основной, Фокин, заболел. Хочет взять Боженко из Ростова, но это же – второй дивизион… Из второй лиги и сразу со сборной Испании играть? Нарочно не придумаешь».

– А что если Акимова пригласить из «Спартака»? – Стараюсь не пропускать ни одного матча Чемпионата и Кубка СССР поэтому в курсе рейтинга лучших футболистов.

– А так можно? – Удивляется тренер.

– Почему ж нельзя? Против нас – вся сборная Испании, а нам заболевшего вратаря заменить нельзя? – Ищу поддержки у лейтенанта, но тот как-то застенчиво отводит глаза.

– Понимаете, товарищ Чаганов, – под моим прямым взглядом референт вынужден отвечать. – Боженко – наш, из «Динамо». Акимов уже заявлен на другой матч от «Спартака»… да и не думаю, что товарищ Косарев на такое согласится.

«Понятно, состав утвердили ещё до назначения ответственного за провал».

– Сейчас у нас по плану двусторонняя игра. Два тайма по пятнадцать минут. – Лицо Дубинина непроницаемо. – Разрешите дать команду?

– Конечно, действуйте по вашему плану.

По свистку тренера на зелёную траву стадиона, с характерными проплешинами в центре штрафных площадок, выбегают дублёры, до этого тренировавшиеся за воротами. Чтобы отличаться от основного состава они снимают футболки. Тренер дубля, выполняющий роль судьи, даёт сигнал к началу игры. Пятёрка на падения «Динамо», лучшая в стране, без разведки бросается в атаку. Мяч передаётся на левый фланг, где его подхватывает нападающий Михаил Семичастный и как лось сквозь кустарник, сметая всё на своём пути, по прямой несётся к воротам соперника. Его оппонент, правый полузащитник дубля уже лежит на газоне, а защитник и не думает подстраховывать товарища, нападающий противника – ещё не в его зоне: правой половине штрафной площадки.

Семичастный, не заметив стоящего защитника, со свистом пролетает мимо него, входит в штрафную. Навстречу ему, руками вперёд, бесстрашно бросается вратарь, теряя в прыжке кепку, но поздно – нападающий опережает его: пушечный удар с носка и мяч затрепетался в сетке. Дубинин горделиво поворачивает ко мне тяжёлый подбородок. 1–0! Окошко на табло под словом «Динамо» поворачивается и вместо нуля появляется единичка. До конца мини-матча рисунок игры не поменялся: после третьего гола работник стадиона перестал менять цифры на табло. Голами отметилась почти вся команда. Освежив в памяти по дороге сюда всё, что мне было известно по теории футбола из воспоминаний старых футболистов (один из авторов мемуаров, Михаил Якушин, сейчас гоняет мяч по полю) и других источников, к моему удивлению во множестве обнаружившихся в голове, другими глазами гляжу на игру.

«А, ведь, все команды в нашем чемпионате играют в „пирамиду“»!

Эта система господствовала в футболе с конца 19 века и представляла собой следующую расстановку: вратарь, два защитника, три полузащитника и пять нападающих, все – в линию. Действительно похоже на кольца пирамиды. Малое, по нашим меркам, количество защитников объяснялось просто: по тогдашним правилам положение «вне игры» фиксировалось, если перед нападающим было меньше трёх обороняющихся игроков. Это вынуждало нападающих, чтобы не попасть в положение «вне игры» оттягиваться назад и начинать атаку из зоны ответственности полузащитников, то есть почти с центра поля.

Всё поменялось в 1925 году с принятием ФИФА новых правил, по ним нарушение стало фиксироваться если в обороне перед нападающим оставалось меньше двух защитников. Получалось, что начинать вести борьбу за мяч форварды могли уже в штрафной площади. Это изменение привело к созданию новой системы игры – «Дубль Вэ». В начале тридцатых она быстро завоевала признание в Европе, но не прижилась пока у нас, не в последнюю очередь из-за своего «защитного характера» (число защитников в ней увеличилось до трёх) и общего негативного отношения наших спортивных руководителей к международной футбольной организации.

На стадионе звучит протяжный свисток судьи. Мокрые от пота игроки неспеша бредут в раздевалку. Мы с тренером поднимаемся с деревянной скамейки, референт Фриновского – как испарился. Нам навстречу спешит девушка спортивной наружности в трепещущем на ветру шёлковом платье и с волнующейся грудью.

– Товарищ Чаганов, товарищ Чаганов. – Задыхается она. – Вас к телефону… звонят от товарища Кирова.

С удовольствием следую за секретарём директора стадиона в подтрибунное помещение, созерцая до слёз знакомую фигурку прототипа «девушки с веслом». Возможно правда, что глаза начинают слезиться от резкого запаха пота, доносящегося из раздевалок боксёров и гиревиков, двери в которые то и дело открываются в коридор.