– Отчёты об испытаниях направлялись заместителю наркома по вооружениям Тухачевскому и начальнику Остехбюро Бекаури. – Спешу на помощь шефу.

– Хорошо, оставим это пока… – берёт себя в руки вождь. – тут надо собирать отдельное совещание, приглашать специалистов. Товарищ Чаганов, мне всё равно не понятна позиция НКВД: зачем одной рукой собирать радиоинженеров Остехбюро в одном НИИ, а другой – закрывать тему, над которой они работали?

– Чтобы поставить перед ними другие задачи, более нужные нашей армии и государству…

«Как-то нахально прозвучало»…

– И что же это за задачи, товарищ капитан? – Грубый прокуренный голос Шапошникова не позволил выразить весь сарказм, содержащийся в вопросе.

– Обеспечить надёжной шифрованной радиосвязью правительство, армию и флот. – Ни один мускул не дрогнул на моём лице. – А этот НИИ со временем станет головным институтом нового радиоэлектронного главка наркомата оборонной промышленности.

– У нас уже есть такой, – вставляет реплику Рухимович. – пятый, слаботочной элетропромышленности…

– Ему тоже будет чем заняться: в план третьей пятилетки включена программа строительства новых радиозаводов, взять в управление существующие. – Только успеваю крутить головой отбиваясь. – Кроме того, часть из инженеров Остехбюро осуждены и без участия органов трудно будет наладить совместную работу осуждённых и свободных специалистов, поэтому на первом этапе предлагаю НИИ-20 оставить за НКВД.

Перевожу дух, пока Рухимович переваривает сказанное.

– Всё-таки, мне непонятна сама постановка вопроса, – в комнате снова зазвучал хриплый голос начальника Генерального штаба. – хорошо, пусть оружие сейчас не работает должным образом. Почему вместо того, чтобы продолжить работу, на которую уже ушли миллионы рублей, и достичь поставленной цели, вы предлагаете отправить его на свалку?

«Так и хочется зайти с козыря: потому что никому не удастся в бижайшие двадцать лет ничего путного создать»…

– Потому что есть в этом оружии слабое место – радиоканал, по которому идёт телеуправление. Для того чтобы создать средство противодействия ему, начисто забив канал помехами, средств потребуется в десятки-сотни раз меньше. Кстати, в условиях сильных радиопомех телеуправление никогда не испытывалось.

– Ты же сам сказал, Алексей, про надёжную радиосвязь, – встрепенулся Будённый. – а если и её помехами того…

– Одно дело создать помеху возле защищаемого объекта куда нацелено телеуправляемое оружие, – продолжаю радиоликбез для высшего военного руководства. – а другое – на всём фронте. Второе – не осуществимо, так как много электроэнергии понадобится.

– Понятно, – кивает маршал. – в одном месте сильным быть легко, а всюду – не получится.

«Именно так».

– Вот для создания таких помех на нужных участках, чтобы противодействовать попыткам противника применить подобное оружие против нас, нужно создавать специальное оборудование, и специальные воинские части радиоэлектронной борьбы.

– А на управление по проводам радиопомехи влияют? – Интересуется Шапошников.

– Нет не влияют, но тогда два самолёта не смогут выполнять никаких манёвров – идеальная цель для вражеских зенитчиков… в любом случае оператор плохо видит цель. Не проще ли посадить лётчика в управляемый самолёт? Тот лучше справится с задачей, к тому же освободится самолёт управления, который тоже сможет принять участие в бомбометании. Это не мои слова, всё это содержится в отчётах на имя Тухачевского, в частности начальника Морского института связи и телемеханики Берга, он пишет в 1936 году: «… всё, что подано Остехбюро по линии телеуправления самолётов и катеров – это очковтирательство»…

Последняя моя фраза произвела на собравшихся гнетущее впечатление: судя по всему имя Акселя Ивановича было всем знакомо.