Разговор Новопушкина и Новониколая

Могло ли 21-е сентября, день-магнит, собирающий на себя все окрестные московские события, обойтись без Пушкина и «Годунова»? Нет, разумеется.

21 (8) сентября 1826 года в Кремле, в день Рождества Богородицы (когда же еще?) состоялся знаменитый двухчасовой разговор Николая I с Пушкиным. Об этом разговоре сказано многое; высказывания на этот счет в значительной мере определяются политической позицией того или иного эксперта.

Николай прибыл в Москву на коронацию. Ему, по мнению одной стороны, необходим был показной жест, сглаживающий тяжелое впечатление после июльской казни декабристов. Царь должен был предстать перед обществом в новом свете. Для того Пушкин был спешно вызван из псковской ссылки.

Другие заявляют, что венчание на царство в Кремле есть уже достаточная перемена образа, причем внутренняя перемена, куда более существенная, нежели привходящие показные жесты.

Возможно, со временем выстроится срединная версия, примиряющая эти контроверзы в пространстве большем. Собеседники оба были друг другу надобны, и не только политически, — не все в этой встрече был спектакль.

Они были нужны друг другу по-московски, для воцеления поврежденной картины времени. Им обоим нужен был праздник — лучшего, нежели Рождество Богородицы, найти было трудно. Поэт и царь встретились в оживающей после войны древней столице (это обстоятельство почему-то уходит из внимания спорящих), в Москве победившей и теперь как будто растущей заново. Встретились, по сути, в день рождения города (огненно жертвы и нового рождения), который много более их обоих.

Приехали на праздник, отметили Рождество — и оно их отметило.

Закаление водой

После спасения Москвы в сентябре календарь с каждым днем все более успокаивается. Солнце готово скрыться, замкнуться, сойтись в точку. Завернуться в Покров. Детали этой церемонии пестры и вполне себе разноцветны.

Про крест