Но, послушайте!.. Ведь этого не может быть!

Этингоф: Я тоже так думал, пока Он не заявился ко мне три недели назад, да еще под видом страхового агента… И не просто заявился, а еще занял мою кладовку, чтобы есть мое сливовое варенье и мешать мне своим безобразным храпом!.. Или может быть, вы думаете, что это легко, жить под одной крышей с Тем, Кто вывел нас из египетского плена?.. Так я вас умоляю.

Анна: Но зачем?.. Зачем ему у вас в кладовке жить? Разве у него так места мало?

Этингоф: Это вы лучше у него спросите, когда увидите.

Анна: Значит, вы из-за этого на Него сердитесь?.. Из-за того, что Он вашу кладовку занял?

Этингоф: Вздор! Я не из-за кладовки сержусь!.. Я сержусь на то, что в мире, который Он создал, нет, по его милости, ни покоя, ни справедливости, ничего!.. И никто на всей земле не скажет Ему это лучше, чем старый и бесстрашный Этингоф!..

Анна: Господи!.. Господин Этингоф! (Понизив голос). Уж ни хотите ли вы сказать, что у Бога тоже есть свои отдельные недостатки?

Этингоф: У Него? (Сардонически смеется). Да если вы хотите знать, милая барышня, Он весь состоит из одних только недостатков, с которыми ничего не могут поделать все Его хваленые достоинства… Он вечно брюзжит, вечно грубит, вечно оставляет после себя волосы в ванной, не моет за собой посуду, вытирается чужим полотенцем, не выключает за собой свет, берет без спроса чужие вещи, ходит, задравши нос, словно индийский петух, объедается варением, которое не варил, дает советы, когда его никто не спрашивает, – да я могу перечислять его недостатки целую вечность!! (Кричит) Он сорит, разбрасывает одежду, путается под ногами, мешает работать и все время всех учит, учит, как будто он один здесь такой умный!.. Может, вам этого мало, но лично я уже сыт всем этим по горло! (Раздраженно садится в кресло).