— Акустики, прослушать пространство вокруг лодки, включить видеонаблюдение и доложить.
— Есть объект, лево двадцать, погружается, слышны шумы вырывающего воздуха.
— На сонаре?
— Объект, дальность три кабельтова, пеленг двадцать! Товарищ командир, похоже, он тонет, и больше вокруг ничего не наблюдаю, все чисто.
— До этого тоже ничего не наблюдал. Всплываем, аварийная команда наверх.
Так это мы кого-то протаранили, как это могло случиться, мы же шли на глубине? Отчего же мы так быстро всплыли? Лодка, похоже, нормально управляется, слушается рулей.
— Сейчас всплывем, все выясним и доложим в штаб о происшествии. А что у вас с рукой?
— Да ударился о переборочный люк и, похоже, не слишком удачно.
— Тогда пройдите в медблок, пусть наш медик посмотрит, что с вами.
На ограждении рубки заметная вмятина, половины стекол на ходовой нет — и это при том, что рубкой вообще-то можно пробивать лед! Однако корпус не пострадал совершенно. Ну, если ущерб ограничился лишь этим, нам крупно повезло! Хотя все одно хреново. Только из ремонта — и вот снова вставать!
— И кого это там угораздило подставиться под нас?
Вдали, у самого горизонта, на западе проглядывала полоска суши, которой там в принципе не должно быть! Прочий горизонт был весь чист. А вот кабельтовых в двух-трех на поверхности расплывалось масляное пятно и плавали какие-то обломки. Сейнер утопили, что ли?
— Что за черт, здесь слишком тепло для Арктики, — заметил наш второй штурман Дима Мамаев по кличке Мамай. — Градусов тридцать, как в Сочах! И солнце высоко, в наших широтах так не бывает! Это не север, так куда же мы попали?
— Определиться, где мы находимся, — сказал я, обращаясь к Сан Санычу.
Если ты не знаешь, что делать — действуй по уставу.
— Человек за бортом, — раздался голос сигнальщика.
Все взглянули в сторону обломков, в волнах прыгала голова.
— Бот на воду! — скомандовал Петрович. — Достать!
— Товарищ командир! — Это снова Дима Мамаев. — Спутниковая система не работает, спутники не отвечают, как будто их там нет.
— Может, после столкновения антенны повреждены?