— Март пятьдесят третьего, товарищ Сталин. То ли четвертого, то ли пятого — точно не помню.

— Что ж, это достаточно. Одиннадцать лэт — из них восэмь послэ войны. Хватит, чтоб навэсти порядок.

Ох, блин, я ж сейчас новый тридцать… вернее сорок седьмой спровоцирую! Придется информацию подбирать, и предельно тщательно!

— А тэпэрь, товарищ Лазарэв, какая помощь нужна от нас? От Сэверного флота? Да и вам вэдь всэм за то, что ужэ совэршили, награды положэны?

— Товарищ Сталин, о наградах, когда вернемся с победой. Помощь же — нужна. Прежде всего, чтобы свои по ошибке не утопили. Также, возможно, потребуется поддержка авиацией. Во-первых, активность над фронтом, чтоб фрицы меньше над морем летали, во-вторых, разведка. У нас есть очень дальнобойное оружие, до пятисот километров — которым мы по Киркенесу ударили — но чтобы стрелять по кораблю в море, целеуказание нужно, координаты, где. Ну а если торпедами — разберемся сами.

— Что же, удачи вам, товарищ Лазарэв. Ещэ что-нибудь?

— Да, товарищ Сталин. Могу ли я использовать против «Тирпица» спецбоеприпас? Тут опасность может быть — союзники узнают прежде времени. И ускорят разработку своего. Пока что — даже для них это «кот в мешке», с очень неясной перспективой.

— Спец, это атомный? Задачу вы задали, товарищ Лазарэв… Страшное оружие, которое использовать с оглядкой. Разрэшаю — в исключительном случаэ. Под которым считаю: невозможность уничтожить врага иначе и гарантированное отсутствие вблизи англичан. Передачу вам свэдэний о нахождэнии их кораблэй и самолэтов, извэстных нам, — мы обэспечим. Если у вас все — то позовите к аппарату товарища Кириллова. А затэм — товарища Зозулю — он вэдь тожэ в числа посвящэнных? Двоэ суток — пусть он и составит план опэрации с расчэтом потрэбных сил и срэдств. Мы вэдь нэ махновская банда, товарищ Лазарэв, — во всэм порядок должэн быть, а на войнэ — в пэрвую очэредь.

3 сентября 1942 года (Альтернативная история).

— Мы отдаем должное героизму русских солдат, которые истребляют сейчас гуннские орды, еще недавно грозившие вторгнуться в Британию. Мы также понимаем, что русские, из-за слабости своей промышленности и науки, испытывают огромные проблемы с современным вооружением. И мы в принципе не отказываемся совместно с нашими северо-американскими союзниками это оружие русским предоставить.

Но русский правитель, Сталин, при всех его достоинствах — все же сугубо сухопутный человек! Он настаивает на увеличении объема наших поставок ему северным путем — привыкнув измерять расстояние по карте линейкой и совершенно не понимая, что в военно-морском деле даже для такой простейшей задачи, как переход из одного порта в другой, длительность совершенно не главное!

Взгляните на карту, господа! Этот путь на бумаге действительно короче других, проходит мимо оккупированной немцами Норвегии! Мимо настоящего осиного гнезда — где с аэродромов готовы взлететь сотни бомбардировщиков, где в шхерах наготове целые флотилии субмарин, и наконец, где совсем рядом с предполагаемым маршрутом находится главная база немецкого Арктического флота, по своей боевой мощи сравнимого — а с учетом близости к своим базам и воздушной поддержки — бесспорно превосходящего наш флот Метрополии! И пытаться провести там конвой — это занятие для самоубийц; конечно, Сталин имеет полное право распоряжаться грузом, уже принадлежащим ему, но я не могу посылать на верную гибель наших моряков и наши суда!

С болью в сердце, по чисто политическим причинам, я не могу отказаться от посылки PQ-18, о которой была уже твердая договоренность. Мы выполним свой союзнический долг — но сколько судов из отправленных на этот раз дойдут до Мурманска и Архангельска? Сколько из них падет жертвой торпед U-ботов и бомб люфтваффе? А когда конвой, уже ослабленный потерями, будет на кратчайшем расстоянии от немецких баз и максимально удален от наших, на перехват выйдет «Тирпиц», по силе равный двум нашим новейшим линкорам с соответствующим сопровождением — и что тогда останется от каравана? Это уже не атаки подлодок и бомбардировщиков, господа, — образно выражаясь, если атаки с воздуха и из-под воды могут лишь покусать конвой, то линкор съест его целиком, без остатка, никуда не спеша!

Поэтому моя позиция была тверда. У русских есть такие поговорки — «тише едешь, дальше будешь» и «лучше меньше, да лучше». Британия категорически возражает против отправки конвоев на убой и риска огромных потерь. Только южный маршрут — пусть немного более длинный, но, по крайней мере, там никак не может встретиться «Тирпиц»! Ну, и если русские так настаивают — можно посылать им изредка отдельные транспорты с малоценными несрочными грузами, которых не жалко. И так будет до тех пор, пока мы не найдем способ нейтрализовать германскую угрозу.