— Ну все, я пошла. — сказала я заходя в кухню.

- Может, позавтракаешь? — спросила мама, кладя папе на тарелку омлет, от которого у меня потекли слюнки, я ничего не ела с вчерашней кафешки, ну если не считать одного бутерброда, что я относила русалу.

— Нечего её задерживать, ещё опоздает, а это тебе мать университет, а не какая-то шарага. — сказал папа, когда я хотела уже согласится на завтрак враз прикрыв для меня перспективу нормально поесть.

Папа у меня очень строгий, хоть и веселый в любых вопросах в семье за ним последнее слово, как он решит, так и будет. Я тяжело вздохнула и пошла к выходу из дома, даже представить страшно что будет когда он узнает о моих проблемах в университете.

На улице и правда парило и пекло как в пустыне, куда бы мне пойти теперь? Думаю, навещу все же универ, заодно там и перекушу, в столовой не так дорого как в кафе.

Я села в автобус, кондиционер работал во всю, окна были открыты и даже их ветерок на скорости не спасал от жары. Время близилось к полудню, когда я шла по тротуару в сторону университета, солнце пекло еще сильнее, я вся вспотела и была похожа на мокрую мышь.

Оказавшись в университете, я первым делом отправилась в деканат, пожрать всегда успею, сначала дело. В кабинете было несколько преподавателей, в их числе и Игорь Владимирович, мой руководитель группы. Я постучала в открытый дверной проем, и учитель ко мне вышел, как только заметил меня.

— Фадеева, ты документы пришла забрать? — строго спросил декан.

— Здравствуйте, а почему мне их забирать? — наивно спросила я, уже догадываясь о причинах.

— А ты что ещё не знаешь, что отчислена? — снова спросил Игорь Владимирович.

— Отчислена? — переспросила я, понимая, что это конец.

— Да, ты пропустила два учебных дня, не явилась на итоговую контрольную. Елена, ты же знаешь правила, на бюджетном образовании за прогулы без уважительной причины студент отчисляется. — сказал преподаватель. — Но, разумеется, ты всегда можешь пойти на коммерческое и если поторопишься, то осенью пойдешь со своей же группой.

Коммерческое, то есть платное, это бешеные деньги, у меня их нет. То есть, как бы есть, фактически, но они не мои, а значит, мне придется забыть об образовании.

— Я все поняла. — приуныв сообщила я.

— Нужно было думать раньше. — сказал Игорь Владимирович, — Документы заберешь у секретаря, приказ я ему отдал еще утром.

Преподаватель ушел, а я заплакала, так обидно стало, половину отучилась, даже больше, два года осталось, и выгнали, что я родителям скажу. Я пошла в туалет, чтобы умыться, и там столкнулась со своими одногрупницами.

— Лен! Ты чего? — залепетали девушки, увидев мои слезы.

— Меня отчислили. — призналась я подходя к умывальнику.

— Офигеть! Не может быть… — одна громче другой перекрикивали друг друга подружки.

Наверное, это так и продолжилось бы, если бы не прозвенел звонок, и девушки ушли, оставив меня в одиночестве. Я наконец-то умылась и пошла в столовую, живот пел оперетту, и нужно было заглушить это, хотя навряд ли мне сейчас кусок в горло полезет.