— Неплохо вышло, — довольно объявил Гунир, подбрасывая мешочек с деньгами.

— Особенно если вышло бы зараз, — недовольно отметил Зимион, — а не за месяц мучений.

— Какие же это мучения? — ватажник удивлённо поднял брови. — Теперь вы, жалкие нулёвки, и во сне сможете отбиться от Багровой лианы.

— Она не ползает, — огрызнулся земляк.

— Ну, — довольно оскалился Гунир, — в кусты пойдёшь, а моя наука спасёт тебе задницу. И её не откусят!

— Смешно, — оценил Зимион и добавил. — Аж щёки болят.

— Ты слишком серьёзен сегодня, чё ты?

— Пошли уже, — Зимион пихнул ватажника в спину. — Ты как начинаешь болтать, так тебя не остановить.

— Надо бы наведаться к парням, — поделился я планами на подходе к рынку. — Я только раз видел Мира, а о Дарите, вообще, даже не слышал.

— Неплохая идея, — Гунир оживился сильнее чем во время ругани у ворот. — Возьмём вина или просто засядем в таверне. Я знаю отличное место. Кормят от пуза и вино отличное!

— Ты что-то чересчур им увлёкся, — я подначил парня. — Пока отец не видит?

— Эк ты меня, — крякнул приятель. — Но ничего ты не понимаешь в вольной жизни. Ты ж вольник! Сколько лет ещё будешь воду пить?

— Зато вижу, — я ушёл от ответа, да и шутки об этом изрядно надоели, как и о моем ронделе, — что ты теперь совсем избегаешь тренировок.

— А смысл? Ты уже слишком хорош для меня. Я проигрываю, даже когда ты поддаёшься. Хотя никогда не видал, чтоб умели поддаваться так основательно. Обычно видно, что сдерживаются. А с тобой всё не так, — Гунир покрутил шеей. — Ты в драке рвёшься изо всех сил! Любой другой и не поверил бы, что ты третья звезда.

— А вот ты не стараешься, — я снова ушёл от неприятной стороны разговора. — Я не вижу, чтобы ты рвался к победе. Если уж тебе не дано Небом большое средоточие, то нужно брать другим. Стань мастером меча, к примеру.

— Легче сказать, чем сделать. Уж ты-то должен это понимать, — с досадой огрызнулся ватажник.

— Не спорю, но не ты ли мне рассказывал про боевого дядю, что загрыз кого-то там? Если бы он оказался хоть чуть слабее, всего на волос, то вряд ли бы выжил.

— Я понял, приятель, — сморщился Гунир, замахав на меня руками. — Хватит прогрызать мне плешь. Боюсь представить, что случится, когда я сведу тебя с отцом. Нужно будет сразу ему сказать, чтобы он в разные отряды нас поставил.

Я лишь усмехнулся на эту попытку в очередной раз подтолкнуть меня в ватагу. Временами он и Зимиона втягивает в такой разговор, расхваливая жизнь ватажника. Хотя земляк никогда и не был против отряда. Гуниру с таким жаром тренироваться бы, как языком чесать. Но чего нет, того нет. Бывало, он даже от утренних медитаций пытался отделаться. Но здесь уже я строго следил. Мне кажется, что однообразие нашей суеты с лианами сильнее всего угнетает именно его. И он с радостью ждал, когда же мы двинемся дальше. Сейчас вот закупимся алхимией и завтра попробуем заработать добычей и охотой.

Мы дружно поприветствовали охранника у входа, а затем Гунир толкнул дверь. Над головами зазвенел колокольчик. Знакомый приём. И хотя эта лавка больше виденных мной раньше, но основное в ней почти неизменно. Помещение ярко освещено светочами, а все стены в полках. На них альбарелло и фиалы нескольких размеров. В огромных стеклянных сосудах находятся образцы трав. Прилавок стоит почти у входа, за ним улыбчивый мужчина, что глядит с такой радостью, будто только нас и ожидал с самого утра.