– Нет. Но вы правый.

– Запомни это.

Стрелковский пристыжено отошел в конец колонны.

– Тем, кто еще сомневается, скажу! – прорычал Толиман. Эхо несколько раз вернуло его слова. – У нас два козыря против сестер. Первый – это я! Пока сестры будут вырезать обездвиженных и беззащитных вас, я ударю в ответ. Не зря из моей башки не стали доставать Скворца, – Толиман помахал рукой перед глазами, отгоняя непрошеные воспоминания. Голову опять стало распирать, правая рука задергалась, привязанная к груди. Пришлось остановиться на пару секунд. Глубокий вдох, выдох. Приступ отступил.

– Разрешите обратиться? А какой второй? – донеслось из колонны.

– Кто второй? – неохотно ответил Толиман, растирая виски.

– Козырь.

– Доживешь, узнаешь. Мы пришли! Фонари погасить!

В конце тоннеля разливался белый свет. На его пути, отбрасывая тень, стоял человек, широко раскинув руки.

– Приветствую в Южно-Сахаринске, да! – прокричал он, приглашающе помахав.

Толиман, не замедляясь, шел вперед. Свора тихо следовала за вожаком.

– Сестры здесь! Глушители к бою! – предупредил он, снимая пистолет с магнитного замка.

– Ну, зачем так сразу? – мужчина выставил вперед ладони. Толиман остановился. – Ответь на пару моих вопросов, да!

– Вопросов от незнакомца?

– Прошу прощения. Я Рейкоцит. Присматриваю за Южно-Сахаринском.

– Толиман.

– Позворишь взять образец твоей крови?

– Когда сдохну, бери сколько угодно, – холодно ответил Толиман. Они перекрикивались с Лейкоцитом издалека и не спешили сходиться. – Чего ты боишься?

– Не боюсь, скорее взворнован встречей. К тому же я жду кое-кого. Так ты и есть выживший, про которого рассказывар Аркус?

– Слава летит вперед меня! – Толиман кивнул своей своре. Прокатилась волна хохота.