Хм, подумал Касьян, улучив момент и бросив беззастенчивый взгляд в вырез летнего платья Милы, почему бы мне не позволить ей завоевать расположение будущего главного редактора.
Они разговорились, и хотя темы были отвлеченные, Мила несколько раз тонко намекнула на то, что с Касьян, с учетом новых обстоятельств может рассчитывать на нечто большее, чем просто дружбу и общение.
И Каменев не замедлил правильно истолковать эти намеки.
Они поехали к ней. В её же машине.
Мила отправилась в душ, а Касьян начала поспешно раздевался, отчаянно пытаясь справиться с одной рукой. Он не успел. Когда Мила вышла из душа, замотанная в одно полотенце он ещё был в одном носке, трусах и рубашке.
Она помогла ему избавиться от остальной одежды и когда он уселся на кровать, сама двумя руками взялась за его трусы-боксы.
Хищно, многообещающе улыбнувшись, Мила, глядя в глаза Касьяну сняла с него последнюю часть одежды.
В следующий миг она скинула полотенце, бросила на кресло рядом и толкнула Касьяна в грудь.
Каменев послушно упал на спину, в объятия постели Милы.
А её владелица покрыла его лицо поцелуями и позволила утонуть в её пылкой, страстной и бесконечно жадной любви.
ВЕРОНИКА ЛАЗОВСКАЯ
Дядя Сигизмунд выглядел мрачным, недовольным и угрюмым.
Под глазами у него залегли мешки. На костяшках его пальцев я заметила свежие ссадины.
Но спрашивать о том, что случилось не стала. Что-то мне подсказывало, что это будет лишним.
Мы сидели в комнате свиданий, в Строгинском ОВД.
Кроме нас здесь больше никого не было, остальные пять столов пустовали.
-Как там мастерская?-спросил дядя со вздохом.-Следишь за порядком?
Я кивнула.
-Сегодня уволила двоих сотрудников.