– Правда, считаешь армян воинственными?
Странный вопрос. Где-то читал Брехт, что маршалов армян было трое и все чуть ли не с одной деревни. Ну, про деревню врут, наверное, но даже сам факт, что трое из малюсенькой Армении стали маршалами уже показатель. Грузин и азербайджанцев, что-то не было среди маршалов.
– Конечно, правда. Жаль не получилось и дальше вместе служить.
– А хочешь, я тебе другого армянина посоветую. Вот он точно тебе подойдёт. Сможешь из Баку его сюда затащить? А я ему письмо напишу прямо сегодня. – Будущий маршал, строго так глянул на Брехта. Понятно, за земляка переживает.
– Почему нет, – Про полковника Катукова сразу вспомнил, но тот на понижение не пойдёт. Зачем ему корпус на бригаду менять.
– Амазасп Хачатурович Бабаджанян – начальника штаба 3-го зенитно-пулемётного полка в Баку.
– Ну, ни хрена себе?! – Брехт даже привстал на кровати, о плече забыв. Прямо чудеса. Был начальником штаба у него один будущий маршал, а теперь будет второй. Этот, если память не изменяет, станет Главным маршалом бронетанковый войск.
– Что? – не расслышал его шёпот Баграмян.
– Говорю, ни хрена себе имечко, привыкать придётся.
– Так что писать? – Махнул рукой Баграмян, – Привыкнешь.
– Пишите, я, как вставать разрешат, с Блюхером созвонюсь. Завтра, надеюсь.
– Вот и замечательно, не пожалеешь. Золотой человек. Ладно, с этим покончено, а теперь объясни мне, Иван Яковлевич, что у меня в полку творится?
Событие шестое
Куда тут денешься. Такую тайну не утаить. А если рассказывать правду кусками, то вообще ерунда получится и куча нестыковок, которые приведут к недоверию и непониманию. К тому же, всё-таки, как не крути, а Брехт в этом полку никто и за все его самоуправства спросят именно с Баграмяна. Нет, самого-то тоже, если что – расстреляют, но и Баграмяна тоже. Это, если расстреливать решат большие начальники, если же решать награждать, то тем более, представления на награждения лётчиков и диверсантов писать ведь Ивану Христофоровичу. Должен знать за что.
Брехт за полчаса примерно всё изложил, до чего додумался и что уже начал осуществлять. Единственную заковыку – откуда он узнал, что Люшков попытается перебежать в Маньчжоу-го, объяснил, что тайна не его и раскрыть того, кто ему это сообщил, не может. Да и зачем, раз всё подтвердилось.
– Вот, значит, как? – Баграмян помассировал бритый свой затылок. – Допустим. А что органам говорить? Не пойдёт такая версия. Слишком много не стыкуется.
– Да, не стыкуется. Посоветуй, полковник. Ты ведь штабист. Операции разрабатываешь. Я всё больше пулять по людям привык. – Брехт, когда рассказал про неудачную операцию, и сам понял, что для НКВД будет всё это ну очень дико звучать.
Баграмян снова затылок помассировал. Потом выглянул в коридор госпиталя. Там пока Катя-Куй села на скамеечку, временно удалённая из палаты на время разговора.
– Катюша, а организуй нам с Иваном Яковлевичем чайку погорячее зелёного китайского с жасмином, хорошо он помогает при жаре. Сразу легче становится.