Выругавшись и стиснув зубы, Чех все-таки поднялся на ноги. Прижавшись спиной к углу стены, он высунулся и высадил по щиту длинную очередь. Пули застучали по металлической поверхности, я тоже вылез, и стал стрелять, но все, чего добился — это нескольких рикошетов от твёрдого щита.

Стрельба неэффективна. Рекомендуется тактический маневр.

Охуительный совет, блядь, может мне его еще и обойти по коридорам? Так не получится, потому что единственную дорогу он перекрывает. И подойти к себе точно не даст.

Со стороны наемника выскочил человек, я это заметил, а Чеха нет, потому что стоял к коридору спиной. Вскинув винтовку, я прицелился, но стрелять не стал, медлил, потому что если меня поведет хоть чуть-чуть в сторону, то я расстреляю своего товарища. То же самое будет, если он дернется назад.

Тем временем бомж достал продолговатый предмет, что-то нажал на нем, и я решился. Не хотелось мне второй раз за этот безумно долгий день оказаться ослепленным и оглушенным.

Я выстрелил, дважды попал в грудь парню. Система среагировала сообщением о критическом ранении, и спрогнозировало его мгновенную смерть. Но парень умирать не собирался, и швырнул в нашу сторону гранату.

Ошибка прогноза, вероятно наличие дублирующих органов.

Я выстрелил в него еще раз, уже длинной очередью, и когда парень упал, граната подкатилась прямо ко мне под ноги.

Недолго думая, я хорошим футбольным ударом отправил ее по коридору в сторону Легиона. Граната влетела в щит, отскочила от него и ударилась о стену, после чего раздался громкий хлопок. На этот раз я успел открыть рот, и даже бросился на землю, закрыв уши. Оставалось надеяться, что граната до нас не добьет, и мы не ослепнем. Если это вообще будет ослепляющая граната.

Легион заорал, словно от дикой боли, во все стороны полетели пули, магазин пистолета-пулемета оказался опустошен за считанные секунды. И тогда я побежал вперед. На наемника надежды не было, он сам едва держался на ногах, так что единственным нашим шансом на выживание был я сам.

Я подбежал к Легиону, оттолкнул в сторону щит, а потом врезал прикладом ему по голове. К моему удивлению лидер бомжей корчился на земле от боли, даже не держал щит, и бросил пистолет-пулемет, схватившись за голову руками. Похоже, что это была какая-то другая граната, не ослепляющая. Надо будет спросить у наемника.

Легион отмахнулся и ударил кулаком, я отлетел на пару шагов и врезался спиной в стену. Тогда я прицелился в него.

Черт подери, кто он, а кто я. Легион тоже своего рода легенда, лидер, который сколотил команду и захватил целый район мертвого города. А я, откровенно говоря, случайный человек, за которым никто не стоит. Да еще и должник в придачу. Кто я такой чтобы его отправить в переработку?

А не похуй ли мне? Он нас завалить обещал, того же Щебра убил, причем не по-людски, совсем по-зверски. Вот и пусть сдохнет. Может быть, нас на отходе положат, зато этот пидор ласты склеит прямо сейчас.

С другой стороны, спросить бы у него, где чипы. Потому что без них нам в город возвращаться нельзя. То есть валить его все-таки не следует. А по ногам? По ногам, наверное, можно, говорить-то он после этого сможет.

Я прижал пламегаситель к колену Легиона и утопил спусковой крючок. Пули раздробили сустав, и теперь даже если этот упырь выживет после допроса, ему придется менять ногу. Надо же, суставы у него были свои, даже удивительно, как они носили такую тушу.

Критическое повреждение коленного сустава. Нарушение подвижности.

Легион снова заорал, отпустил голову и схватился уже за колено. Я опрокинул щит на пол, пнул в сторону пистолет-пулемет. К нам медленно приковылял Чех.

— Шоковая граната, — пояснил он. Дышал наемник тяжело, но держался на удивление бодро для человека с пулей в животе. — Эти, похоже, подломили склад или взяли груз с нелетальным вооружением. Иначе откуда у них шоковые и противооптические гранаты?

— Да хрен с ними, с гранатами, — ответил я. — Валить надо, к рвачу тебя надо, пока кровянкой не изошел, или чего хуже не приключилось.