Линда – ветеран флота, она плавала на ракетном крейсере и служила в Пентагоне; благодаря уникальному опыту и набору умений превосходно подходила для их работы.

– Что случилось? – спросил Хуан, когда Линда пошла за ним. На каждый его шаг приходилось ее два.

– У телефона Оверхольт. Похоже, дело срочное.

– У Лэнга все всегда срочное, – ответил Хуан, извлекая изо рта вставные зубы и ватные прокладки – часть своей маскировки. Под помятой форменной курткой на нем был дорогой костюм; на голове седой парик.

Лэнгстон Оверхольт IV – ветеран ЦРУ; он проработал так долго, что знает, где зарыты все скелеты, в прямом и переносном смысле; многочисленные директора ЦРУ, политические ставленники, пытались отправить его на вольные хлеба, но в конце концов оставили в Лэнгли советником. Он был боссом Кабрильо, когда тот служил полевым агентом, а когда Хуан оставил Агентство, именно Оверхольт уговорил его найти Корпорацию.

Самые сложные дела Корпорация получала от Оверхольта, а крупные суммы выплачивались из «черных» статей бюджета, таких закрытых, что аудиторы именовали себя золотоискателями в память о золотой лихорадке в Калифорнии.

Они дошли до каюты Кабрильо. Хуан остановился, не открывая двери.

– Пусть в оперативном центре приготовятся. Лоцман должен скоро быть.

Хотя мостик несколькими палубами выше выглядел функциональным, это была всего лишь маскировка, рассчитанная на морских инспекторов и лоцманов. Руль и машину контролировал компьютер, связанный с оперативным центром, который и был реальным мозгом корабля. Именно отсюда поступали все команды, касавшиеся управления движением, именно здесь распоряжались смертоносным оружием, которым было оснащено с виду безобидное старое судно.

«Орегон» походил на грузовое судно, перевозящее лес с западного побережья Америки в Японию, но, после того как с ним поработала команда судостроителей и мастеров, он превратился в одно из самых современных судов, предназначенных для сбора информации и проведения тайных операций.

– Хорошо, Председатель, – сказал Линда и пошла дальше по коридору.

Несколько месяцев назад «Орегон» выдержал опасный бой с ливийским военным кораблем, и после этого сочли необходимым провести серьезный ремонт. Броню судна пробили не менее тридцати артиллерийских снарядов. У Хуана не было претензий к «Орегону». Стреляли в упор. Воспользовавшись ремонтом, Хуан переоборудовал свою каюту.

Сначала ливийские снаряды, а потом плотники сняли все дорогие деревянные панели. Теперь стены покрывало нечто вроде штукатурки, которая, впрочем, не осыпалась при резких движениях судна. Двери поставили изогнутые. Добавили переборок, и все это сделало семисотфутовую каюту более уютной. Приобретя отчетливо арабский налет, теперь интерьер каюты напоминал об американском кафе Рика из любимого фильма Хуана – «Касабланки».

Он бросил парик на стол и взял бакелитовую телефонную трубку.

– Лэнг, говорит Хуан. Как дела.

– Ужасно.

– Ваше нормальное состояние. Что случилось?

– Прежде всего, скажите, где вы.

– Сантос, Бразилия. Это порт города Сан-Паулу, на случай, если не знаете.

– Слава богу, вы близко, – со вздохом облегчения сказал Оверхольт. – К вашему сведению, в шестидесятые годы я помог израильтянам схватить в Сантосе нацистского военного преступника.