– Глуши!

Хали несколько секунд работал на клавиатуре.

– Я перекрыл их частоту. Они онемели. Компьютер будет автоматически отслеживать их на других частотах и глушить.

– Ладно. Хорошо. Если им понадобится сообщить новости, придется возвращаться на базу. На данный момент две проблемы решены. Все молодцы!

В оперативный центр вошли Макс и Тамара, почти соприкасаясь плечами, и Хуан заподозрил, что секунду назад они держались за руки. Красавица и чудовище, подумал он, но порадовался за них.

– Отличный расчет времени, друг мой.

Хенли посмотрел на него, как покупатель на продавца подержанных автомобилей.

– У меня дурное предчувствие.

Кабрильо широко улыбнулся.

– Еще бы. Я хочу, чтобы ты прикинулся Игорем[51] и разграбил кладбище.

Тамара пришла в ужас.

– Чего вы от него хотите?

– Знаешь, – сказал Макс, качая головой, – должен признать, что в глубине души я надеялся на отмену этой части операции.

– Послушай, – сказал Хуан, – чистый воздух, небо над головой, сгнившие норвежцы. Будет классно!

– Вы о чем? Сгнившие кто?..

Макс повернулся к ней.

– Мы должны спасти заложников так, чтобы аргентинцы об этом не знали. Поэтому должны что-то оставить взамен, чтобы одурачить их.

– Ну и что?

– Когда мы выведем заложников из здания, – объяснил Хуан, – мы его подожжем. И аргентинцы найдут восемнадцать обожженных скелетов. Только патологоанатом понял бы, что это не те мужчины и женщины. Надо сказать спасибо, что на станциях зимует так мало народу, иначе пришлось бы искать альтернативу.

– Например?