— Пиццу, — буркнула я. — Марину!

— Нет, конечно.

— Тогда я ничего не понимаю.

— Она — сестра друга. Мне нужно подумать, вот и все. Ян, давай не сейчас, ладно?

— Как скажешь. Но я этого так не оставлю.

— Я уже понял, — улыбнулся мне Руслан.

Но улыбкой своей он меня не обманул. Я всё чаще и чаще задаюсь вопросами. Почему Руслан предложил Марине выйти за него? Я не вижу в нем любви, не вижу даже следов былой влюбленности, когда чувства уже прошли, а вот вина осталась. Просто кем нужно быть, чтобы заниматься со мной любовью на свадебном платье своей невесты? Что нужно чувствовать к ней, пойдя на такое?

Точно не любовь, и даже не дружбу.

И с Мироном что-то происходит, он ведь так и не объяснил мне ничего. Даже не собирался, насколько я поняла.

Мои мысли оборвал звонок мобильного Руслана. Он поднялся, взглянул на экран, и скинул звонок.

— Очередная акция от оператора связи, — фыркнул он. — Пойду наверх, оденусь, и приду. Всё без меня не съедай, — пошутил Рус, и пошел наверх.

С телефоном в руке.

Я никогда не любила выслеживать, подслушивать, хитрить. Это казалось мне мерзким, всегда лучше поступать напрямую, но сейчас я, не успев даже подумать, пошла за Русом. По лестнице поднималась тихо-тихо, стараясь не шуметь, буквально на носочках ступала. И по коридору тоже. Прислонилась к двери в спальню — тишина. Может, и правда переодевается?

Я нахмурилась, и хотела уже войти в комнату, и повиниться за шпионские игры, как услышала тихий голос Руслана. Из ванной.

— Да… сегодня приду, как договаривались. Яна? Нормально, — пробормотал он. — Нет, она ничего не знает… да не сказал я ей, естественно, что я, совсем тупой? Она не узнает.

Что я не знаю, и не узнаю?!

Я затаилась, и продолжила слушать.

— Знаю, да… алкоголя нужно больше, думаю, в прошлый раз не хватило. Угу, займись. Я? Вырвусь, да. Сегодня к десяти подъеду. Марину угомони, кстати… да понимаю я, придумаю что-нибудь, и…

И дальше я не слушала. Сердце билось так сильно, так быстро, что я испугалась того, что оно выдаст меня. Также, на носочках, отошла от двери в ванную, прошла наш небольшой коридор, и спустилась вниз. Села на стол, на котором эта чертова пицца, вот только аппетит потерян.

Сегодня, значит? В десять? Придумает что-нибудь? И я, разумеется, не должна об этом узнать?