Глава 3

Демид

Отодвигаю папку с документами, которые только что подписал, и откидываюсь на спинку рабочего кресла. Устал. Прошло всего-то полдня рабочего, а сил уже нет. Переговоры, совещания – все это калейдоскопом крутится каждый день, высасывая силы. Такой график явно убьет быка. Но я пока держусь. Потому что мне проще работать, нежели почти каждый вечер куда-то ездить с женой. По каким-то вечным мероприятиям, которые, как один, похожи друг на друга. Которые непонятно для чего проводятся и какой имеют смысл. Я не светская личность. Мне не нравится светить своей рожей на приемах. Этим всем занимается Снежа. Вот пусть и занимается дальше. А мне бы куда-нибудь исчезнуть на пару дней. Или вовсе окопаться дома с чем-нибудь крепким под рукой и перед телевизором. Хотя нет. Это тоже не выход, но мне определенно что-то нужно. И это что-то мне пока не понятно.

Поэтому беру себя в руки и снова с головой ухожу в работу.

К вечеру все же выползаю из кабинета. Накидываю пиджак. Поправляю галстук, узел которого расслабил, в итоге, не справившись с ним, выдергиваю из петли и развязываю, прячу в карман брюк.

– Демид Иванович, – останавливает меня голос секретаря, стоит только сделать пару шагов.

– Да, – оборачиваюсь, с усталостью смотря на Елену Сергеевну, моего секретаря.

– Вы же все равно домой, наверное, поедете?

– Да, что-то нужно еще?

– Тут есть пара документов, хотела вас попросить отвезти на подпись Евгению Натановичу, он на больничном уже две недели, а дела стоят.

– Хорошо, давайте завезу, все равно по пути, – принимаю увесистую папку от женщины и, накидывая на плечи куртку, выхожу из здания офиса.

До дома час в пробках толкаться. Но меня этот факт не расстраивает. Есть время подумать. В пробках, знаете ли, думается хорошо. Или же просто разгрузить мозг под еле слышный джаз, доносящийся из динамиков магнитолы. Романтика в какой-то степени. Романтика, о которой я уже и забыл.

Выезжаю за город и вскоре оказываюсь у ворот своего друга, по совместительству моего зама. Беру папку в руки и выхожу в свежий влажный апрельский вечер.

– Есть кто живой? – кричу, заходя в калитку, которая не заперта. А с заднего двора доносятся детские крики и собачий лай.

– Кто там у нас? – хромая, на костылях, с загипсованной ногой, выходит из-за угла дома друг Женька.

– Тебе вроде советовали покой, а ты прыгаешь, как сайгак, – пожимаю протянутую ладонь.

– Да какой тут отдых, вон домой детей загнать не могу, – машет головой в сторону визжащей детворы.

– С кем это они так играют шумно? – поглядываю через плечо друга.

– С Бертой. Я же тебе говорил, как получил травму. Чуть щенка под ногами не раздавил и оступился с крыльца. Всех раздали, вон один обормот остался. Может, заберешь? – заглядывает в глаза Женя.

– Да куда мне щенка-то? Дома ведь не бываю, – сомнительное предложение отметаю сразу.