– Ноль? – Искренне удивился Рэйн.

– Посмотри на меня. К таким несимпатичным парням, как я, девушкам проще обратиться за помощью, чем к таким, как ты. А всё почему? Потому что я вряд ли что-либо потребую взамен. Если только гамбургер или ведро куриных ножек. А вот красавцы, типа тебя – это уже совсем другое дело. Ну, ты сам понимаешь. Рэйн, ты мой друг. И я тебе, как друг другу, советую – не пытайся взять то, что не сможешь поднять.

Рэйн почесал затылок.

– Ну, так что там с больницей? – Перевёл тему Пит.

– Виткес утверждает, что это был суицид.

– Да ладно?! Он это серьезно? – Хмыкнул толстяк. – Я знал, эти врачи умеют выкрутиться из любой истории.

Рэйн разложил перед Питом снимки:

– Смотри.

Пит склонился над фотографиями:

– Хм. Интересно. Фотошоп?

– Не совсем. Виткес говорит, что один из санитаров нашел Берни Лазури в таком виде.

– А второй, как я полагаю, свернул себе шею?

Рэйн кивнул.

– Что-то мне с трудом вериться, что такое вообще возможно. Или я не прав? – Пит внимательно посмотрел на Рэйна.

– Я спрашивал у коронера. Говорит, что чисто практически можно сломать себе шею. Но, учитывая то, что Диккенс повредил руку, здесь бы потребовалась хорошая сноровка.

– Хочешь сказать, ему помогли? – Прищурился Пит.

– Отрицать такую версию не стоит. Вряд ли к больным там хорошо относятся.

– Да, а помочь бедолаге отправиться на тот свет – это, практически, милость. К тому же легко потом свалить всю вину на того, кто уже не сможет сказать обратное, – Пит развалился в кресле. – Ну, а что говорит Виткес? Как он объясняет его смерть?

– Ну, ты же знаешь этих врачей. Виткес считает, что на поведение психов влияет куча факторов. Вроде перемены погоды, галлюцинаций и голосов.

Пит рассмеялся: