Двадцать тысяч. Двадцать жалких тысяч я обнаружила дома в сейфе. Счёт заблокирован. Дома куча еды и верхушка от торта. Хорошо, что Юля согласилась взять немного закусок и обещала пристроить сладких единорогов и остатки десерта. И я всё равно за него заплатила. Мне было неудобно перед девушкой.

Ещё немного стыдно, что снова выставила Алекса за дверь. Совестливая хозяйка во всю разошлась с угрызениями совести. Он же пришёл. Даже с подарком и цветами. А я… Я устала и мне обидно. Хочется на ручки и душевного тепла.

Следующий день не приносит ничего хорошего. Даже простая консультация стоит больших для меня денег. Да и когда слышат, что их противником будет юридическая фирма Риверса либо бросают трубку, либо советуют сразу подписать бумаги. Там, где соглашаются принять и проконсультировать задирают совсем неподъёмную для меня цену.

Кусаю губы и с горечью смотрю на украшения. Сколько за них дадут? Можно ещё шубу продать. На машину рука не поднимается. Она нам нужна. А может и нет? Голова уже раскалывается от идиотских мыслей.

Спокойствия не добавляют истеричные звонки и угрозы от Андрея. С каждым его словом моя душа каменеет. Девочки просятся к папе, а моих моральных сил не хватает и на пару фраз.

В конце концов начинает названивать Алекс. Я прекрасно понимаю, что будущий бывший муж основательно подготовился к разводу. Забрал практически все деньги из сейфа, никаких документов дома тоже не обнаружилось. И тем хуже вся эта ситуация кажется.

Что я ему сделала? Чем заслужила такое отношение? Мне нужны деньги на юриста. В отчаянии я собираю все украшения, и мы едем в ломбард. Заходим уже в четвёртый по счету. Детям надоело таскаться со мной, и они просятся домой или на площадку. Им дико скучно сидеть на одном месте и ждать.

— Двести, — выдыхает симпатичная девушка за маленьким окошком.

— Но они стоят дороже, — я расстраиваюсь. Хотя двести это не сто семьдесят, которые мне предложил первый оценщик.

— В том-то и секрет: купить дешевле, продать дороже, — нравоучительно вещает она. — Это самая лучшая цена в городе. Соглашайтесь, — сомнения грызут всё больше. Понимаю, что это слишком маленькая сумма, но она нужна мне.

— Хорошо, — соглашаюсь я. — И вот ещё, — стягиваю с пальца обручальное кольцо. — Его тоже.

Она кивает, и сумма выплаты увеличивается на десять тысяч. Так вот сколько стоит наш брак. Десять тысяч. Оно обесценилось, как и наша семья. На автомате провожу пальцем по тому месту, где было кольцо. Непривычно.

Домой приезжаю грустная. Как ни крути, а украшения жалко. Что ж… Говорят, чтобы появилось что-то новое, нужно выкинуть что-то старое. Буду надеяться, что новое не заставит себя ждать.

— А ты, я смотрю, серьёзно настроена, — знакомый женский голос, но я не оборачиваюсь. Отстёгиваю Нику и вытаскиваю её из детского кресла. Настя уже сама справляется и пытается нормально закрыть дверь. — Ясмина, — снова обращается ко мне Ольга.

— А? — Оборачиваюсь я.

— Курицы сегодня обсуждали праздник, на который не пришли, — она чувствует себя неуютно от того, что пришла сюда. Так зачем явилась?

— И ты приехала, чтобы рассказать мне об этом и позлорадствовать? — Я вымоталась за этот долгий день, который ещё не закончился, и поэтому мне сейчас лень слушать кого бы то ни было.

— Я приехала тебе помочь, — моя улыбка получается вымученной и слишком саркастичной.

— Спасибо. Разберусь. Мне уже помогли, — помогли понять, что нахожусь в полной заднице, но не стоит это уточнять.

— Кто? Шарлатаны, которые требуют деньги вперёд и обещают, что выиграют в суде у Алекса? Поверь мне, я хорошо его знаю. Он вёл мой развод. Только, тогда он был на моей стороне и, знаешь, лучше не переходить ему дорогу.