Глаза Люсиана, пока он говорил, смотрели в никуда, и вдруг он перевёл взгляд прямо на Яну.
— До меня дошли слухи, что вы умеете передавать проклятия, — отчеканил он. — Сделайте так, чтобы проклятие Дезире перешло мне.
Он смотрел требовательно. До этой минуты ничто не выдавало в нём будущего Великого графа, призванного повелевать. Сейчас же его глаза приказывали.
— Я хорошо заплачу.
Да дело не в деньгах. У Яны всего лишь один раз получился этот фокус — взять на себя проклятие Жанетт. Она даже не поняла до конца, как это вышло. Она ещё не прочувствовала алгоритм.
— Тысяча луардов, — каменным голосом произнёс Люсиан. — Две.
Яна молчала. Суммы баснословные. Но как она могла торговаться, если понятия не имела, как выполнить просьбу виконта?
— А хотите… — он снял с указательного пальца перстень, — вот, он стоит целого состояния.
— Она вам очень дорога?
— Да. Я её люблю. Давно и безнадёжно, — он снова чеканил слова. — Нам никогда не быть вместе, мы можем позволить себе только быть рядом.
Рядом, но не вместе… И даже это "рядом" под вопросом.
— Дезире хрупкая и нежная. Ей не совладать с проклятием. Ей его не вынести. А я смогу!
Яна сочувствовала и этому властному благородному влюблённому графскому сыну и хрупкой Дезире, на которую свалилась непосильная ноша. Но как помочь?
— Монсир Люсиан, я попробую, но не могу обещать…
Моррис долго беседовал с магистром. Завтра ответственный день — заседание совета ратуши. Модестайн выдвинет его кандидатуру. Будет голосование. Хотелось обсудить все детали.
Они сидели на округлых топчанах на крыше храмовой башни под открытым небом. И разговор с дел насущных постепенно перетёк на материи душевные. Магистр вспоминал молодость, делился своей житейской мудростью.
Они оба не заметили, как стемнело.
— Хорошо, что вы уже выбрали дату, — неожиданно затронул Модестайн новую тему. — Думаю открыть церемонию в три часа после полуночи. Я люблю начинать до рассвета. Знаю, что в столице давно так не делают, но у нас всё по старинке. Зачем нарушать традиции? Над головами жениха и невесты должны быть звёзды.
Модестайн говорил неторопливо и размеренно. Слетевшие с его уст слова казались непреложной истиной. Моррис поверил, что так оно и будет. Жаль, что их не слышит Вивьен. Может, тоже прониклась бы.
После восхода луны магистр решил, что пора отправляться на ночной отдых. Но прежде чем отпустить Морриса, он куда-то ненадолго удалился. Вернулся с плащом в руках.