Я отыскал место почище да посвободнее и с опаской глянул на облачное небо. Прогноз погоды (и как местные без магов-провидцев определяют погоду?) обещал отсутствие дождя, но любая возможность попасть под дождь после лихорадки малость меня беспокоила. Успокаивало только то, что есть Роберт и Минори, всегда готовые меня растрясти — в прошлый раз служанка сидела рядом со мной с зонтом, но что-то мне подсказывает, что это лишняя жертвенность, о чём я и сообщил ей заранее. Да и дело не только в воде — всего лишь находясь в этом теле, я чувствую, какое оно слабое. Замёрзнув, наверняка снова свалюсь.
Так что лучше бы им меня разбудить, даже если это обнулит весь прогресс.
Поэтому я и надеюсь на этот прогноз погоды — лучше бы меня ничего не отвлекало.
Ну всё, хватит уже думать! Я мотнул головой, прогоняя лишние мысли, и сел в позу лотоса, закрыв глаза. Пришлось приложить усилие, чтобы заставить бешено стучащее сердце успокоиться. Я с самого начала замечал, что иногда пульс зашкаливает, или руки мелко трясутся, но упорно это игнорировал. Думал, стресс от смерти. Но что-то мне подсказывает, что эта трясучка мне досталась от Сабуро — видал я пару человек с такой же бедой, тоже нервные и слабые здоровьем. Интересно, здесь такое лечат? Лучше бы лечили — гляньте на меня, боец с трясущимися руками.
Чёрт возьми! Опять много думаю. Самая большая проблема в попытках медитировать — невозможность взять и очистить разум по щелчку пальцев.
Я глубоко вдохнул. Потом медленно выдохнул, концентрируясь на обвивающейся вокруг сердца энергетической нити. Будь она толще, походила бы на поймавшую крупную добычу змею — впрочем, она до сих пор была едва тоньше нескольких волосков, собранных вместе, или какой-нибудь маленькой-маленькой проволоки. Это не мешало ей быть длинной и сиять золотом — нить так и кричала о своей светлой природе, что не могло меня не веселить.
Не то чтобы я профи в светлой магии — в моё время в моде было кое-что другое.
Спокойствие. Единение с энергией. Только я и энергия. Ни о чём не думать… только о том, что мне нужна память Сабуро. Если бы я мог проникнуть прямо в его разум…
Я открыл глаза в совершенно пустом сером пространстве. Под ногами было что-то вязкое и холодное, будто я стоял в луже странной липкой грязи. Не было ничего: ни земли, ни неба, только сплошная пустота, посреди которой был один лишь я.
Моргнув в замешательстве, я огляделся. Странное место, но ещё страннее то, что моё тело было полупрозрачным, скорее призрачным. А ещё привычным: теперь я не маленький хлипкий Сабуро с его ростом едва за сто шестьдесят пять. Это моё тело, родное и привычное. Широкие плечи, длинные ноги, морщинки на руках, выдающие возраст… и голые ноги, которые виднелись из-под грязно белого савана. Это мой мысленный образ, или меня уже похоронили?
Получилось ли у меня проникнуть в разум Сабуро? Я медленно покрутился на месте, прямо в этой вязкой жидкости, когда наткнулся на надгробие, стоявшее прямо у меня за спиной. В оясимском стиле, оно было довольно лаконичным и почему-то треснувшим. под ним, на совсем маленьком, низком постаменте, была пара зажжённых ароматических палочек и одинокая красная гвоздика.
Надпись на надгробии гласила:
Да поняли уже, что самоубийство. Так я всё-таки в его пространстве? Это объясняет, почему всё такое… мёртвое.
Я присел перед надгробием и, совершенно игнорируя все понятия об уважении к мёртвым, постучал по нему костяшками пальцев.
— Эй, привет? Сабуро, ты меня слышишь?
Ответа не было. Не могла же его душа быть уничтожена? Нет, тогда бы я здесь не оказался — нельзя попасть в место, которого не существует. Если есть разум, значит и душа, которой он принадлежит, где-то дрейфует. Впрочем, пока что это лишь моя теория. Не то чтобы я часто бываю… в таких местах.
Пришлось постучать снова — ну а как ещё мне его позвать?
— Эй, Сабуро, выползай! Ты нужен мне прямо сейчас, понимаешь?