А вот эта перспектива мне не нравится. Кто падает с болезнью, тот вообще редко встаёт — по крайней мере, у себя на родине я это хорошенько усвоил. А если сразу много человек заболевает, так и вовсе пиши пропало. Тут никакая исцеляющая магия не поможет. Да и мало в мире такой магии, которая может кого-то излечить. Бр-р… попасть в новое тело, чтобы умереть от болезни?
Так и знал — хилые люди вроде Сабуро долго не живут.
Вздохнул, я мотнул головой. Ладно, если станет хуже, скажу Харе — там уж что-нибудь придумаем. Да и что-то мне подсказывает, что зря я волнуюсь. Сабуро со своими конечностями-лапшой, болезнями и избиениями, да ещё и образом жизни вообще должен был давно умереть. И медицина тут явно хорошая — уж всяко лучше, чем в наших деревнях.
Чего?
Голоса в голове начали со мной говорить? Вот это уже что-то новенькое. Конечно, они и раньше говорили, но крутили одно и то же и чудеса интеллекта не проявляли. А это что такое было, надо мной издевались?
Может, это и правда просто душевная болезнь? Свихнулся я, вот и мерещится мне всякое.
Опять ответили.
Я прощупал ошейник. Нет, он на месте, да и, судя по ощущениям, вполне настоящий. И на шею давит привычно — ну не может же это быть галлюцинацией? Точно нет.
Я хотел было что-нибудь ответить или спросить, но автомобиль остановился, чуть-чуть не доехав до моего дома. Выглянув наружу, я понял, почему: на дороге стояло несколько человек, и уходить они явно не собирались.
Ой, а лица-то все знакомые.
Айка — старшая Фукава, — приобнимала Хару за плечо и сердито бурчала:
— Что значит «не надо»? Что они, эти оммёдзи, могут в поиске людей смыслить? Ну сейчас я позвоню Охаяси, он позвонит в Сакадо — пусть его полиция ищет. А то, видите ли, «мы сами найдём, никуда не обращайтесь» — а может они сами с ним что-то сделали?