— Сейчас окна открою шире, а ты выгребай, все, что может нам пригодится.
Я поставил на пол свернутые в пакет клетчатые сумки. На моей памяти такие использовали челноки в девяностые годы, откуда они взялись у деда Миколы даже не представляю.
— А ты куда? — испуганно глянула в мою сторону Тамара.
— Буду рядом, вон в том высоком коттедже. Если что — у тебя ружье есть.
С утра мы опробовали мою двустволку и не сказать, чтобы успешно. Ружье для девушки оказалось тяжеловато, а отдача чуть не уронила её на землю. Мдаа, придется в городе что-то полегче и прихватистей подобрать. Да и для стрельбы в помещении мои ружья не сильно годятся, нужно нечто короткое и убойное. Вот в подобных размышлениях о грядущем и прошло отведенное на работу время. Я успел осмотреть обогревательный котел, найти на него документы и начинать его откручивать крепежную арматуру. Попутно снял несколько батарей с комнат и снял на смартфон все соединения и переходники. Надо будет поискать в городе трубы, муфты, да и прочие комплектующие. Есть идея поставить котел, чтобы он ночью обогревал комнаты и туалет, а печку топить только утром. Муторное это дело — ждать пока угли прогорят, да и угореть не хочется. Дело для деревни обычное. Топливо же в деревне есть, только надо придумать как его перевезти.
Тамара между тем добросовестно выгребла из магазина все, что ей пришлось по нраву, выставив на крыльцо забитые до предела сумки.
— Зайдем еще в тот дом, — кивнул я в сторону другого коттеджа. — На этом мародёрку на сегодня закончим. Завтра в город пойдем.
— Странное какое слово, — задумчиво протянула о девушка, послушно двигаясь за мной. — А почему так скоро надо туда возвращаться?
— Надо успеть до непогоды. Видишь, как ветер поменялся, боюсь послезавтра будет ветер и дождь. В город нам еще не раз придется ездить.
Я сразу двинулся на кухню. Было видно, что дом хоть и использовался только летом, но все необходимое для полноценной жизни в него было завезено. Я уставился в сторону кухонных электроприборов, а затем оглянулся на девушку, чтобы спросить, что их этого нам может пригодиться, и замер на месте. Тамара остановилась у стены, на которой висели в рамках фотографии хозяев, сейчас она уставилась в портрет девушки-подростка. Лицо девушки резко побледнело, ноги подкосились, я еле успел подхватить её за руки.
— Что с тобой, Томочка?
Откуда в моей голове всплыло её уменьшительное имя, я не знаю. Пришлось усадить девчонку в кресло и достать из рюкзака термос с кофе, все равно собирались перекусить перед обратной дорогой. Отпив ароматного напитка, Тамара немного пришла в себя и выдохнула:
— Только сейчас осознала, что никого из родных и знакомых больше нет. Мира вообще нет.
— Настя?
— С ней мы шапочно знакомы и в подвале случайно оказались. Там уже сдружились, чтобы выжить. А мама… папа…
Девушка разрыдалась у меня на плече. Я не знал, что делать, только общей подушкой для слёз не хватало стать. Сам не люблю чужим жаловаться, да и выслушивать их житейские проблемы. Никогда не понимал этих «задушевных разговоров». Я неуклюже попытался обнять Тому, прижать к себе. Через несколько минут девушка резко отодвинулась и стала вытирать лицо платочком. Выглядела она несколько растерянной.
— Извините, что-то на меня нашло.
— Да ладно! Нервы сейчас у всех ни к черту. Ты хоть и крепкая девчонка, но все-таки женщина, слабый пол.
Тамара метнула на меня гневный взгляд.
— Зато ты кремень!