— Агась.

— И как успехи?

— Знаешь, неплохо.

— Неужто пятый класс одолел?

— Издеваешься, — без тени вопросительности резюмировал призыватель. — О пятом классе сложности я пока и не мечтаю — не по мне кус, я не Морозная. Общего опыта конденсомантии у меня даже трёх лет не наберётся. Но вот когда, хм, «леплю» третий-плюс — почти не напрягаюсь, а начальный четвёртый срывается только один раз из трёх.

— Растёшь.

Согласный кивок:

— Расту.

Брат с сестрой без особой цели прогуливались по Чёрному Пассажу. И не в первый раз… но не обошли даже сотой части одних только основных его коридоров.

Наследие гильдии Нираво откровенно подавляло своими размерами. Даже назвать точную этажность его не получалось, ибо по разным методам подсчёта выходило от сорока девяти до семидесяти трёх этажей. Во время ежегодных праздников, связанных с основанием Лагора (кстати, до них осталось всего-то чуть больше недели), на третий день устраивают традиционный забег по Чёрному Пассажу: от самой верхней площадки для воздушных судов до ворот со стоянки рикша-роллов в самом низу этого титанического ромба, а вернее, призмы. Ну и обратно.

Так вот: пока ещё ни один бегун, включая даже Мастеров Боя, не одолел эту дистанцию быстрее, чем за четырнадцать минут.

«Одно из семи величайших зданий на Планетерре» — это не просто громкий титул!

Дети Ригара начали не совсем там, где стартует забег: высадились на верхней площадке (на той её части, которая уступами спускается по крыше Чёрного Пассажа), где ежеминутно садится и взлетает по пять-шесть леталок лагорских скоростных маршрутов. И сразу же нырнули в недра, воспользовавшись, как сотни других посетителей, широченной лестницей… одной из доброй дюжины их, предназначенных для спуска. Это они ещё удачно время подобрали, далёкое от самых людных часов ближе к потемнению, так что толкаться локтями не приходилось. Впрочем, Чёрный Пассаж принимал гостей круглосуточно — хотя на ночь многие местные заведения закрывались и коридоры его пустели. Но не совсем. Не полностью.

Как, впрочем, и улицы Лагора.

Пусть и сравнительно разрежённая, толпа обезличивала, даруя иллюзию уединения, так что разговор не прекращался. Правда, Васька всё равно приглушала тон (знала: благодаря «хитрой змеюке» брат отлично услышит её), равно и Мийол говорил тихо, рассчитывая на один из артов из сестрицына самодельного комплекта, также форсирующего сенсорику: талисман для слуха, другой для управления обонянием (с возможностью приглушать его, а не только обострять), третий для улучшения аурной чуйки.

Повторять сказанное обычно не приходилось.

—…а моя соседка по комнате и говорит: милая Ре, не могла бы ты составить мне компанию послезавтра? Я ей: а что у тебя в планах на послезавтра? Она: ну, у моего племянника день рождения, пятнадцатый, будем праздновать его прорыв в эксперты с переходом в неофиты в кругу семьи. А я говорю: милая Ни, мне очень лестно, что ты готова познакомить меня со своей семьёй, я тоже могла бы ответить симметрично — но не кажется ли тебе, что ты немножечко так, самую капельку форсируешь наши отношения? Тут-то в меня и полетела подушка…

— М-м… говоришь, Ни?

— Ну да, Калани вис-Терес, я тебе про неё рассказывала. Забыл, что ли? Та самая, которую мне подселили после того, как мелкий фуск Дехир выписался из нашей гильды и даже, кажется, из Лагора вообще.

— Не вынесла душа позора.