— Когда Вильям Нокс Дарси в тысяча девятьсот втором году получил от иранского правительства концессию на ведение разведки на территории, вдвое большей, чем территория Техаса, — комментировал фильм Бахман, — в обмен на двадцать пять тысяч фунтов наличными и шестнадцать процентов чистого дохода, ему не пришлось прибегать к дипломатическим хлопотам. Просто ему посчастливилось. А такого счастья у немцев сейчас не будет. Но в начале двадцатых годов положение Англии несколько осложнилось. Ей угрожала утрата концессии, когда Советская Россия национализировала кавказскую нефть и остановила доступ американского капитала. Зараза национализации могла быстро дойти до Ирана. Тогда самым популярным человеком в Иране был Ленин, благодаря отмене тайного договора между царской Россией и Англией о разделе и аннексии Персии. Народ ненавидел англичан и династию Каджаров. Молодой шах, несмотря на свои демократические взгляды, не имел никакого влияния на ход событий. И не приобрел доверия народа. В общем-то, он был слабый человек. Весь Иран охватила революция. Английское правительство пришло к выводу, что для получения нефти необходимо завоевать эту страну. Но как? Они же не могли ввести сюда армию и превратить Иран в еще одну британскую колонию. Поскольку, согласно русско-иранскому договору от тысяча девятьсот двадцать первого года, территорию Ирана нельзя было превращать в военные базы. Поэтому никакие иностранные войска не имели права вступать на территорию этой страны. Англия начала искать человека, — продолжал свой доклад Ганс, меняя бобину с пленкой, — человека, который стал бы выразителем ее интересов. Им стал Реза-хан. Нынешний шах, который был когда-то в России командиром казачьего полка. По-моему, Реза — обыкновенный полуграмотный человек с диктаторскими замашками. Англичане окружили его своими людьми, опытными политическими игроками. Они помогали хану совершить в Иране политический переворот, якобы в пользу республики. Реза-хан должен был называться президентом, а не шахом. Он говорил о себе как о человеке из народа, в отличие от ненавистных властителей из династии Каджаров. Благодаря этому народ был на его стороне. Он так хорошо играл свою роль, что его поддерживали как интеллигенция, так и рабочие и феодалы. Никто не предполагал, что это лишь кукла на ниточках, концы которых были в руках англичан.

Итак, Реза-хан, с тихого благословения Великобритании, устранил соперников, провозгласил себя царем царей, гениальным из гениальных, он даже утверждал, что является тенью бога! А для персов наступили кровавые времена. Репрессии коснулись всех противников Англии. Расстреливали феодалов и коммунистов, поэтов и мулл. Царь царей проводил националистическую политику под лозунгами создания Великого Ирана. В тысяча девятьсот тридцать третьем году иранский парламент подписал самый благоприятный для Великобритании договор, гарантирующий Персии только шестнадцать процентов доходов от добычи нефти. Когда друг и личный советник шаха Тимур Таш, министр двора, хотел выторговать у англичан тридцать процентов дохода, его по приказу монарха отравили.

Фильм кончился, Ганс выключил проектор.

— Стоит подвести итог… — сказал он. — Угадайте, какой прием применили англичане? — Он взял в руку стакан с водой. — Видите? — Он поднял стакан. — Издалека этот стакан выглядит пустым, а на самом деле он полон. Предусмотрительные англичане — словно эта вода. Они везде, а вроде бы их нет. Это мастерский прием, который мы могли бы сейчас повторить.

— Думаю только, — ответил Август, — хватит ли нам жизни, чтобы добиться своей цели…

— Наш стакан уже почти полон. В нем не хватает всего лишь нескольких капель…

— В самом деле? — спросил заинтригованный Август.

— Да, господин барон. Борьба, которую вел против англичан в этом районе ваш отец, сегодня стала легендой. И именно Витгенштейны — герои этой легенды. К сожалению, ваш брат не хочет использовать ее в интересах немецкого народа. Вы же, соединив свою страсть с талантом нефтяника, могли бы многое сделать.

— Как капля воды в стакане?

— Не извольте беспокоиться. Такой человек, как вы, не утонет в этом «стакане».

— Я не хотел бы быть романтиком… Точнее говоря — нефтяником без нефти. Меня интересуют конкретные вещи.

— Конкретная вещь — это фабрики Витгенштейна, которые могут стать временной базой для нас и для вас, — сказал Бахман.

— Позволю себе заметить, что на фабриках моего брата изготавливаются ковры.

— Это не имеет значения. Можно выпускать ковры и думать о нефти. Ни для кого не секрет, что центр мировой нефтедобычи из Мексиканского залива и Карибского моря перемещается на Ближний Восток и в район Персидского залива. Это до нас еще понял ваш отец. Нужно только подумать, как лучше подойти к этому делу.

— Вы считаете, что Великобритания будет спокойно смотреть на то, что мы делаем? У них невидимые, но длинные руки…

— Этот старый лев почивает на лаврах. Англия захватила все страны Персидского залива, Иорданию, Палестину, Египет… Вы знаете такую поговорку: когда кот спит, мыши резвятся. Было бы неплохо, если бы вы, вместо того чтобы ехать в Америку, остались здесь и присоединились к брату. Мы устроим вам командировку от концерна на год или два с сохранением всех привилегий, — произнес Бахман и наполнил кружки.

— Предположим, что я принял эти предложения. А что дальше?

— Я думаю, — ответил Ганс, — что в скором времени нефтеперерабатывающий завод в Абадане, эта жемчужина в короне Британской империи, перейдет под управление таких людей, как вы. Это не романтика. Я прекрасно знаю, о чем говорю. — И, чувствуя колебания Августа, добавил: — Персы говорят, что счастье только раз стучится в дверь, и все дело в том, чтобы не прозевать этот момент…

Август фон Витгенштейн уже принял решение. Он с уважением посмотрел на Бахмана и поднял кружку.