— Сама пекла? — игриво спросил Ганс.

— Нет, купила в кондитерской. Попробуй. Очень вкусно. Может, сварить кофе?

— Что новенького?

— Говорят, несколько мулл в пятницу во время молитвы в мечети объявили, будто их во сне навестил Мехди и сказал: «Гитлер является моим наследником». Знаешь, кем был Мехди? — спросила Марта и, не ожидая ответа, объяснила: — Мехди — это последний из шиитских имамов, который исчез при таинственных обстоятельствах. Иранцы до сих пор ждут его возвращения. Надеются, что он опять появится среди верующих, чтобы вернуть божью справедливость на землю.

— Если так, то скажи мне, разве сам Гитлер не мог бы стать этим Мехди?

— Об этом уж ты должен позаботиться, — ответила Марта.

— Ты шутишь? Ведь сами иранцы так думают. Они хотят, чтобы это случилось. Хотят, чтобы Гитлер стал последним имамом, который навсегда наведет на земле порядок. Ну, хорошо, узнала ты что-либо конкретное? — спросил он как бы нехотя.

— Вильям в двадцать три часа ноль пять слушает радио и записывает какие-то цифры. Слуга утверждает, что это шифр, потому что всегда после одной и той же мелодии комментатор повторяет какие-то цифры, как бы составляющие закодированные инструкции для англичан.

— Он действительно так сказал? — переспросил заинтересовавшийся Бахман.

— А что? — изобразила удивление Марта. — Это так важно для тебя?

— Да, да, все очень важно. — Ганс внешне сохранял спокойствие, но мысль его работала быстро. — Слушай, этот слуга имеет доступ к письменному столу и бумагам Вильяма?

— А что тебя конкретно интересует?

— Все. Буквально все. О деньгах не беспокойся, дай, сколько потребует. Кстати, дай ему все, что он захочет, понимаешь?

Марта посмотрела на мужа с нескрываемым отвращением.

— Хорошо, постараюсь.

— Полковник вернулся? — спросил Ганс.

— Да, недавно.

— Ты была сегодня у Вильяма?

— Ведь я же говорила тебе, что была. Если ты хочешь знать, точно, была в одиннадцать сорок пять. Почему ты спрашиваешь?

— Да так, по привычке. Он тоже был дома?