— Потому что штабом у нас руководит женщина, — процедил капитан Штрасс. — И не советую тебе расспрашивать меня на эту тему.
Да мне и так было понятно, что у них там сложные отношения. Возможно, даже посчастливится увидеть своими собственными глазами, насколько сложные. Ведь этот самоуверенный и неотразимый иностранец вынужден подчиняться русской, что по его мнению, наверняка недопустимо в принципе. Вон, как лицо перекосилось.
Я пожала плечами и приготовилась увидеть что-то невероятное. И как раз двери отворились, открывая по истине странную картину. С одной стороны, в интерьере чувствовалась женская рука, но с другой… Какие-то пупырчатые пластины на потолке, сосуды и колбы, наполненные светящейся жидкостью, были установлены прямо в коридоре и выполняли роль освещения. Под потолком же из стен в некоторых местах выступали наружу черные провода. Пол почему-то был застелен резиновым ковролином.
— Не смеяться, — еще раз повторил Штрасс.
— Какая жуть, — высказалась я по этому поводу.
Находящийся рядом мужчина хотел сказать что-то еще, но не успел, потому что из-за ближайшей двери к нам вышел весьма неопрятный коллега моего нового знакомого. Окинув нас двоих придирчивым взглядом, он протянул:
— Это что? — судя по всему, кому-то захотелось выказать «фи» дотошному немцу. — Неужто Маринку позлить решили?
— Это наша новая зацепка, — в меня бесцеремонно ткнули пальцем, так и не объяснив, кто такая Маринка. — Знакомься, Ольга, свидетель возникновения новой активности мертвых на станции Сретенский бульвар.
— Что?! — мужчина округлил глаза и как-то даже с уважением посмотрел на иностранца. — Так…
— Быстро в медицинский отдел, — рыкнул капитан и, подхватив меня под локоток, повлек куда-то вперед.
Хамоватый очкарик устремился следом. Интересно, у них тут все подобным образом относятся к Мартину Штрассу или только этот отдельный индивид? И чем заслужил немец такое «теплое приветствие»?
Пройдя еще немного, мы уперлись в металлическую стену. Все видели мой обескураженный вид, но никто не спешил разжевывать ситуацию для непонятливых. Если это и есть такой своеобразный вход в их штаб, то зачем нужны те кабинеты, мимо которых мы только что прошли? Думаю, даже и спрашивать не стоит. Потому что окажется, что это их очередная служебная тайна. Еще и скажут что-то обидное, а мне потом отходить от их надменных взглядов и сквернословия. Вон, уже не раз меня в машине затыкали.
— Руку приложи, — монотонно произнес Мартин.
— Куда? — я непонимающе посмотрела на абсолютно гладкую стену.
— Да куда хочешь, — хмыкнул тот. — Она из особого материала, распознающего ДНК.
— Как удобно, и кровь брать не надо, — я попыталась пошутить, но получилось не очень.
Видя, что никого не волнует моя незаурядная персона, просто сделала то, что просили. Потом мне было велено идти сквозь стену. Так как я ожидаемо заупрямилась и вообще отказалась выполнять их требование, меня просто-напросто толкнули в спину, придавая ускорение. Что сказать… Как я не пыталась принять происходящее, словно данность, у меня ничего не получалось.
— Упертая, — прошипел, вышедший следом Мартин.
— Строптивая, — поддакнул ему пока еще безымянный для меня работник штаба.
Я шумно выдохнула, чтобы не сорваться. Истерика липким комом снова подкатила к горлу. Еще немного, и им придется соскребать мое обмякшее тело с пола, потому что столько времени без сна сказывается на нервной системе самым неблагоприятным образом. Хотелось накричать на обоих и убежать. Вообще было желание прожить эти сутки по-другому. Или перезагрузиться, как компьютер, чтобы из памяти стерлись все воспоминания о тенях, подземке… Но ведь сны я видела достаточно продолжительное время, так что мои похождения в ночном метро были лишь вопросом времени. Лишь бы они через новую способность не утянули обратно к себе. Кто знает, может, мертвые снова до меня доберутся?