Матвей уже был на месте. Поприветствовав меня, он справился о моем здоровье. Я уверила его, что чувствую себя хорошо и готова приступить к своим обязанностям. Мужчина кивнул и вновь погрузился в работу, изучая что-то на компьютере.

Марка еще не было. Судя по часам, что висели на стене напротив, парень опаздывал. Охотник пришел спустя двадцать минут. Начальник наградил его недовольным взглядом и погрозил кулаком. Я в свою очередь улыбнулась молодому человеку и, снова ответив на вопрос о своем самочувствии, сделала вид, что очень занята.

Так в тишине прошло примерно два часа. Потом Матвей не выдержал и отправил меня с какими-то бумагами на выход. Назвал только номер кабинета, в который следовало зайти и передать документы. Вздохнув, покорно отправилась выполнять распоряжение руководства. Уже выходя из кабинета, случайно налетела на Мартина, который собирался войти. Дверь к нам была открыта нараспашку. А я так спешила… В общем документы посыпались на пол и я, присев на корточки, поспешно стала их собирать. Штрасс не стал топтаться на месте, тоже присоединился к собиранию бумаг.

— Извини, — бросил он, передавая мне последнюю бумажку. — После того, как отнесешь, жду тебя в своем кабинете.

— Зачем? — спросила, выпрямляясь. Мартин последовал моему примеру и сейчас смотрел на меня сверху вниз.

— Надо поговорить.

Хотелось спросить, о чем именно, но я сдержалась. Он же начальник Центрального штаба. Мало ли зачем я могла ему понадобиться. Иллюзий не питала, поэтому прекрасно понимала, о чем немец хочет поговорить. Просто легче думать, что я понятия не имею, что этому мужчине могло от меня понадобиться.

Будет ругать. И это не удивительно, если вспомнить, как мужчина был зол, когда я увидела его на Римской. И после, когда проснулась вечером и застала охотника в палате…

— Хорошо, я зайду.

Склонив голову, обогнула экстрасенса и припустила в сторону лестницы, спиной чувствуя тяжелый взгляд. Ничего, пусть смотрит. Разговора все равно не избежать. А вдруг удастся сегодня же покинуть штаб и вернуться домой? Эта мысль отозвалась тупой болью в груди. Я определенно буду скучать. Слишком сильно успела к нему привязаться. Влюбиться. А признать в открытую боюсь. Пусть это будет считаться трусостью. Плевать. Я действительно боялась признаться в своих чувствах. Как он на это отреагирует? Тем более, если вспомнить, что он уже несколько раз бессовестно лазил в моей голове, то должен был понять, как я к нему отношусь. И при этом, Мартин ничем не показал, что я ему небезразлична. Если тебя целуют, это еще не означает, что любят.

Передав документы тучному мужчине, вернулась к себе. Матвей как-то странно посматривал в мою сторону. Марк тоже периодически косился. Как итог: в кабинете я не задержалась. Спросила у начальника, не нужно и ему что-нибудь. Тот покачал головой. Спрашивать, куда я собралась не стал.

У двери в кабинет Мартина я замешкалась. Чувствовала, что разговор будет не из легких. Как бы сюда половина штаба не «стеклась», когда мы будем «выяснять отношения». Самое главное, выбраться отсюда. Найду себе нормальную спокойную работу и заживу как прежде. Только теперь без любимого дяди… и Штрасса.

Постучав, стала ждать, когда капитан разрешит войти. Услышав его чуть хрипловатый голос, поежилась. Ух, что сейчас будет…

— Ольга? — немец сделал вид что удивлен моему визиту. — Присаживайтесь.

Он перешел на «вы», не к добру это.

Послушно прошла к столу и устроилась на стуле напротив, как в прошлый раз. Надо выглядеть невозмутимо. Пусть ругает. Самое главное не показывать своих истинных чувств.

— Вы хотели со мной поговорить? — спросила и непонимающе взглянула на мужчину. Словно понятия не имела, что ему понадобилось.

— Да, — капитан сцепил пальцы рук в замок и устроил их на столешнице. Словно строгий преподаватель на экзамене. — Расскажите мне, Ольга, какого черта вы сунулись в метро поздно ночью?!