— Но как?.. Как ты освободился?

— Не знаю! Что-то вдруг заклинило пилу…

Времени радоваться чудесному спасению не было. Пугала заметили беглецов. Все их свечные глаза загорелись одновременно — ярко-ярко, словно внутри фабрики кто-то зажег сразу три десятка фонарей. Эти жуткие деревянные создания были повсюду. Ближайший тыквоголовый, оттолкнув со своего пути колонну из коробок, начал протискиваться сквозь узкую щель между двумя станками, еще один взобрался на конвейерную ленту.

— Бежим! — в очередной раз крикнул Томми.

И они снова побежали. Пугала ринулись за ними. Из кожаных торсов-мешков некоторых тыквоголовых на свет выползли дополнительные конечности — длинные руки с цепкими пальцами. Опираясь на них и хватаясь за сборочные машины, пугала поползли напрямую через ленты, через станки и механизмы, как гигантские деревянные насекомые.

Проход, по которому бежали мальчишки, вывел их на небольшой свободный пятачок, окруженный высокими поленницами пугальных заготовок. От него в разные стороны ответвлялись еще три прохода, и беглецы остановились, пытаясь выбрать один из них.

И тут Томми заметил то, от чего внутри у него все похолодело. Тьма вдали, в самом центре лабиринта цехов, шевелилась. Там обреталось что-то по-настоящему огромное — оно медленно-медленно двигало длинными, похожими на щупальца конечностями…

— Эй! — воскликнул Чарли. — Нас сейчас сцапают!

— Где же выход? — Томми заставил себя не думать о гигантском монстре во тьме. — Куда бежать?!

— Туда! — Чарли ткнул в проход слева. — Кажется, он там! Свет! С улицы! Я видел с конвейера!

Друзья ринулись в указанном Чарли направлении и вскоре оказались у механизмов с десятками игл. Это были швейные машины с длинными механическими лапами, напоминающими конечности насекомых. Они сноровисто и методично обшивали тонкой коричневой кожей похожие на ребра деревянные каркасы, привинченные к кривому хребту. Томми мгновенно узнал в этих «ребрах» кривые руки с длинными пальцами, находящиеся в сложенном положении. Три-четыре дополнительные конечности «Расчудесных самораскладных пугал» зашивали, прятали в кожаных мешках, из которых оставались торчать лишь крепления для привычных рук, ног и головы…

Здесь мальчишки не остановились и побежали вдоль ленты транспортера, на которой уныло ползли куда-то вдаль уже готовые бурдюки пугальных торсов.

Лента привела беглецов под кирпичную стену здания. В этой части фабрики пугал не изготавливали. Здесь их упаковывали. Мальчишек окружали длинные стеллажи, заставленные сложенным картоном для коробок. Рядом мерно гудел очередной ленточный транспортер, но этот тянулся из здания наружу — он исчезал в большом прямоугольном отверстии люка, сквозь который в фабрику проникал слабый дневной свет.

— Окошко! — воскликнул Чарли. — Я видел его!

— Замечательно, — с досадой ответил Томми. — Вот только нам до него не добраться!

И правда — вдоль всей упаковочной линии стояли пугала, занятые тем, что складывали в коробки уже готовые детали своих будущих собратьев. Они пока что ничего не знали о погоне, как ни в чем не бывало продолжая исполнять свою работу.

И тут Томми понял, что нужно делать:

— Забирайся! Ну же!

Он вскарабкался на движущуюся ленту конвейера, по которой ползли картонные коробки без крышек. Коробки были достаточно большими — ребенок в такой запросто мог поместиться. Ну, не запросто, конечно, а если сожмется, обхватив колени руками и вжав голову в плечи.

Недолго думая, Томми забрался в ближайшую коробку. Она была наполовину заполнена опилками для уплотнения, сохранности и перевозки деталей. Мальчик постарался зарыться в опилки как можно глубже, надеясь, что такая маскировка хоть как-то сработает — особого выбора у него не было. Чарли, ворча «Ну вот, снова конвейер…», залез в идущую следом коробку. Транспортер медленно потащил их через цех.