— Сядь, — твердо сказал ему Грейтхаус, быстро обернувшись и как будто предупреждая о чем-то. — Веди себя прилично, мы же в хорошем обществе.

«В хорошем, мать вашу», — подумал Мэтью.

И неохотно сел.

Двое портовых работяг двигались к ним. Грейтхаус не обращал на них внимания. Нэк протирал глаза, щурясь на черного исполина, перекрывшего дверной проем.

— Всего кружечку, — сказал Грейтхаус, буравя Скелли взглядом. — Вашего лучшего напитка, пожалуйста.

Скелли не пошевелился.

— Я плачу, — холодным, спокойным голосом продолжал Грейтхаус, — за одну кружку.

Он потянулся к карману, достал монету и опустил ее в кассу на стойке.

— Ну ладно, — сердито глядя, заговорил Бейтер. — Пусть выпьет и уводит отсюда эту черную скотину. К чертям их всех.

Грейтхаус не спускал глаз с мрачного хозяина таверны.

— Джентльмен дело говорит, — сказал он.

Скелли неожиданно улыбнулся, но зрелище это было не из приятных. Обнажились его черные, сломанные передние зубы — когда некоторые улыбаются, они смахивают на дьявола, примеряющего нимб. Не стоило ему этого делать. Увидев этот безобразный оскал, Мэтью почувствовал, как в зале сгущается опасность, словно кто-то натягивает тетиву, чтобы выпустить губительную стрелу.

— Конечно, сэр, конечно! — сказал Скелли и отвернулся, чтобы взять с полки кружку и откупорить бутылку фирменного отвратительного бренди. Он эффектным движением налил как раз столько, сколько можно было купить на монету, и со стуком поставил кружку перед Грейтхаусом. — Пожалуйста, сэр. Пейте!

Грейтхаус помолчал, оценивая расстояние до Твердолобого, Бейтера и двоих медленно приближающихся портовиков. Трое хорошо одетых джентльменов были уже на ногах, дымя трубками и внимательно наблюдая за происходящим. Мэтью снова встал, несмотря на приказ Грейтхауса. Он бросил взгляд на Зеда-невольника и увидел, что даже тот чуть согнулся, приготовившись, — правда, Мэтью не знал к чему.

Грейтхаус протянул руку и дотронулся до кружки.

— Минутку, сэр, — остановил его Скелли. — Вы ведь сказали, что хотите лучшего, да? Ну так я вам подслащу. — С этими словами он наклонил голову и пустил в кружку струю мерзкой коричневой слюны. — Ну вот, сэр, — закончив, сказал он с той же дьявольской ухмылкой. — Можете сами выкушать, ну или, может, ворону свою угостите.

Грейтхаус уставился на кружку.

— Гм, — сказал он.

Его левая бровь, та, которую пересекал шрам от брошенной чашки, задергалась. Какое-то время он больше ничего не говорил. Твердолобый захихикал, а дама загоготала. Диппен Нэк схватил свой констебльский фонарь, черную дубинку и стал пытаться встать, но, так как у него не было третьей руки, достигнуть цели у него не получалось.

— Гм, — снова сказал Грейтхаус, рассматривая пену, пузырившуюся на поверхности налитой ему жидкости.