– Йаа…

– Живу…

– Шииву…

– В…

– Ффф…

– Зоопарке…

– Зооо…ркее…

– Под…

– Поот…

– Названием…

– Нас… нас…

– Ну давай же… На-зва-ни-ем…

– Нас…фа…нииеее…

– Хорошо… Я живу в зоопарке под названием… Гаити.

– …Айти.

– Ну что ж, сойдет. Как бы ни называли черножопые свою дыру, она все равно дырой останется. – Стриженый засмеялся, и остальные тоже. Кроме нескольких отщепенцев. Один поймал взгляд Макса и пожал плечами, вроде извиняясь. Как бы говоря: это все они, я тут ни при чем.

Макс сочувствовал гаитянину. Отвратительная сцена. Он вспомнил, как смотрел по видику хулиганские шоу в Лас-Вегасе, где Сэмми Дэвис-младший порол собачью чушь в духе «Дяди Тома». Фрэнки и Дин, конечно ради шутки, унижали его на сцене, одаряя разными вежливыми расистскими эпитетами, публика весело смеялась, а Сэмми хлопал себя по бедрам и хохотал, точь-в-точь как этот гаитянин. Макс удивлялся, зачем это Сэмми нужно. Неужели ради денег? Гаитянину было проще, чем Сэмми. Он не понимал, что говорит стриженый.

Бывали моменты, когда ему становилось стыдно, что он американец.

Макс повернулся к бару, встряхнул стаканчиком, показывая бармену, чтобы снова налил. Тот плеснул ему четвертую порцию рома, спросил, нравится ли напиток. Макс ответил, что ром замечательный.

Подошел человек, заказал на креольском выпить. Пообщался немного с барменом, заставил его засмеяться. Затем с вежливой улыбкой повернулся к Максу. Кивнул: