Бруно, ранее крутившийся рядом и постоянно норовивший встать на задние ноги, и посмотреть на хозяина – тоже успокоился, и лег калачиком под ноги Луцинии. Под утро Луциния так и заснула, прислонившись к крышке купола, и одной рукой, как бы обнимая сына сквозь прозрачную поверхность.

Наступило утро, и в модуле собралось множество народа. Лидия, уже начинала терять последние остатки уверенности и спокойствия, и постоянно доставала Леонтия.

– Ну, когда уже можно открыть эти проклятые крышки? Ты же говорил, что утром. Утро уже наступило, ну и что?

Леонтий разводил руками. – Ну, этот зеленокожий сам обещал, что утром. А когда точно утром – я уже и не знаю.

Вдруг засветилось световое табло бортового компьютера и из громкоговорителя донеслось. – «Намеченные операции завершены. Через несколько минут начнется разгерметизация камер».

– Что он сказал? Что он сказал? – повторила с надеждой Лидия, смотря на мужа.

– Откуда я знаю? Я что, понимаю этот зеленокожий язык? – ответил Леонтий. – А вот видишь – а если бы я знал, что он говорит, – тогда бы и смог тебе ответить. Вот почему всё это и было нужно, – торжествующе закончил он.

Внезапно прозвучал тихий сигнал и крышки на всех трёх камерах открылись почти одновременно. Лидия подбежала к капсуле с Тэсией. Тэсия открывала глаза, и мать протянув к ней руки, притянула дочь к себе в объятия.

– Девочка моя, ты жива? С тобой всё в порядке?

Тэсия замотала головой. – Мама, не тряси меня. У меня голова болит.

– Ну, вот видишь, что они сделали с нашей девочкой? Лидия с укоризной, посмотрела на Леонтия.

– Мама, да вчера она также болела. Ничего пройдёт, – Тэсия успокаивала маму.

– А вы чего уставились? – сказала она группе вандалов. – А, и этот тоже тут? – сказала, она, увидев Трира. – Ну, подожди, я до тебя ещё доберусь.

Лица вандалов вытянулись, и они внезапно замолчали. Тэсия вертела головой по сторонам. – А что такое? Что вы все на меня так смотрите?

Хильдебальд, усмехнулся. – А то, что ты сейчас говоришь со мной, на самом чистом вандальском наречии.

– Правда? А у меня ощущение, что я всю жизнь знала этот язык, – недоуменно сказала Тэсия.

– Я же говорил вам, что не обману вас, – подал голос, поднимающийся из капсулы Ид. – Немножко только голова поболит и пройдет.

– Что, что он сказал? – нетерпеливо выпалил Леонтий, уставившись на дочку.

– А что такого непонятного он сказал? – удивилась в ответ ему Тэсия.

– Просто, я сейчас с вами общаюсь по – талански, – улыбнулся Ид.