Глава 10

Я сжимаю фитиль от свечи в пальцах, вызывая в памяти ощущение жара. Белый песок под летним солнцем. Кружка свежезаваренного чая в руках. Дыхание костра и языков пламени, танцующих над тлеющими углями.

Пламя.

Я представляю себе огонь. Взываю к нему. Мощные, ярко-оранжевые, мерцающие ленты в воздухе.

Но когда я отпускаю фитиль, то, как обычно, не вижу ни единого намека на пламя.

Я вздыхаю и подтягиваю колени к груди. Пол шуршит подо мной, напоминая о том, насколько опасен этот мир. Что каждая моя неудача увеличивает мой долг перед Поселением.

Возможно, это единственное здесь безопасное место для людей, но я не чувствую себя в безопасности в окружении стольких незнакомцев. И я не сомневаюсь, что не выживу в Бесконечности в одиночку. Что я буду делать, если столкнусь с Колонистом один на один? Черт побери, да моя любимая игра Animal Crossing[6]. И мне нечего противопоставить Терминатору.

В этом мире недостаточно быть самой собой. Я лишилась предыдущей жизни, и если не придумаю, как защитить себя, то и здесь недолго протяну. Вот только, если не считать новой одежды – свободного свитера, черных брюк и кожаных сапог, которые мне дала Шура, – я осталась такой же. Совершенно обычным человеком без каких-либо экстраординарных способностей.

И попытки передвигать предметы силой мысли или превращать их во что-то иное даются мне не так просто. Потому что каждый раз, когда я пытаюсь обратиться к своему разуму и терплю неудачу, мне кажется, будто передо мной вновь стоит тот бандит, из его пистолета летит пуля, и я невольно сжимаюсь в ожидании удара, который отправит меня в темноту.

Так что я чувствую себя не только беспомощной, но и потерянной.

Я провожу пальцами по запястью, успокаивая внезапно появившийся зуд. И мои мысли возвращаются к Офелии. Старой Офелии. Той, которую, как мне казалось, я знала.

Возможно, именно в этом моя первая ошибка – в уверенности, что я что-то знаю об искусственном интеллекте.

Я прижимаю большой палец к тому месту, где мог бы находиться экран O-Tech. Наверное, меня можно считать ужасным человеком, раз я нахожу в этом что-то утешительное, но что еще у меня есть в этом мире? Я не могу обнять Мэй, или посмотреть, как папа рисует в подвале, или приготовить ужин с мамой. Я не могу позвонить Финну и позвать его посидеть под звездами, а затем поделиться с ним своими секретами, зная, что он никому их не расскажет.

Здесь даже нет папиных комиксов, которые, пусть и ненадолго, могли бы перенести меня в другой мир. Подарить мне тридцать минут, во время которых я бы могла стать героем, злодеем или любым другим персонажем. «Токийский цирк» был моим спасением. Моей потайной дверцей в другой мир.

И раз уж воспоминания об Офелии облегчают боль, стянувшую грудь, то неужели я поступаю плохо, держась за них?

Я представляю экран на своем запястье с вереницей слов, которые привыкла слышать. Обнадеживающих, дарующих чувство безопасности.

– Со мной все будет в порядке? – шепчу я в темноту… Офелии, которой нет.

И представляю, как она отвечает. Представляю ее голос.