— Да что вы, я бесплатно работать не могу, мне хозяйке надо долю платить, но вам всегда буду все за пол цены делать.
— Отлично, а теперь можно мне мой кинжал, а то пришло время мир спасать, а я без оружия.
Пацан, наконец, очухался от свалившегося на него счастья и метнулся ко мне протягивая кинжал.
— Я старый камень не стал вынимать, побоялся клинок испортить, а рубин ваш в гарду вставил, вроде хорошо получилось.
Я взял в руки переделанное изделие и лицо мое недоуменно вытянулось. Никаких дополнительных статов к защите от огня клинок не добавлял. Вставленный рубин повлиял совсем на другое:
Я облокотился на косяк двери и почесала репу. С этим ножичком я теперь вампиром что ли стану? И нафига я тогда лекаря с собой позвал? Лучше бы какого-нибудь мужика помощнее позвал, чтобы прятаться за его широкой спиной и кастовать оттуда свои заклинания. Но теперь уже поздновато, обратный ход давать. Да и незачем. В узких туннелях кроличьих ходов большая толпа кролей сразу напасть не сможет, а небольшой поток с разницей в пятьдесят уровней можно пинками завалить. Пущу вперед Дола, и буду просто добивать тех, кто сможет проскользнуть мимо его рогов. Так и сделаю, осталось только заплатить за работу и можно отправляться к таверне, а то вон баран под весом кирпичей уже шатается весь.
— Ну, что, будущий господин кузнец, сколько я вам за работу должен?
— Нисколько, это я вам еще должен приплатить за такой заказ, но, дело, видите ли, в том…
— Что не так?
— На нем метка стоит, что он украден, и мне надо доложить об этом страже.
— Так, Григорий, стопэ, осади коней, этот кинжал не ворованный, вернее, ворованный, но это пока. Этот кинжал Алёне принадлежит, и я как раз к ней сейчас отправляюсь, чтобы его выкупить, так что никакой стражи не надо, тем более они после нападения кролей еще не очухались.
— В принципе, этот клинок сделан в этой кузне, и я могу снять печать, а то при смерти игрока, такие вещи почти всегда выпадают и остаются лежать там, где это произошло.
— Да я… — я хотел сказать, что знаю, ибо когда мы померли в форте, из всей четверки только у меня остался ворованный топор, остальные оставили свое оружие на месте гибели, — но решил, что сознаваться в том, что это не первое ворованное оружие, которым я пользуюсь, сейчас будет не лучшей идеей. — Да я… был бы очень этому рад, — продолжил я, — и не беспокойся, я сейчас же выкуплю его у Алены.