К несчастью, профессор в это время путешествовал в Южной Америке, охотясь за зоологическими редкостями, и письмо председателя было переслано ему в Америку его женой. И когда профессор блуждал по вертепам Анд, где еще не бывал ни один белый, письмо летало взад и вперед по всей Южной Америке.

Председатель успел забыть гвинейских свинок, забыл о них и Морган.

Но не забыл о них Фланнери. Половину своего времени он уделял службе, а другую половину посвящал им. И задолго до того, как профессор получил письмо президента, м-р Морган получил письмо от Фланнери. Он писал:

«Что касается этих гвинейских свиней, я не знаю, что и делать с ними. Бог благословляет их потомством очень щедро, ни один ящик им не годится. Их теперь тридцать две, и я думаю, они намерены продолжать и дальше в том же духе. Либо их продавать, либо позвольте занять станционное помещение для них. Отвечайте скорее».

Морган схватил телеграфный листок и написал:

«Агенту Весткот.

Не имеете права продавать посылок», а потом написал Фланнери подробное письмо с объяснением, что свинки не принадлежат Компании и их должно задержать до разрешения вопроса. Он рекомендовал Фланнери получше ухаживать за ними, чтобы не вызвать нападков на Компанию.

Фланнери прочел письмо и вздохнул… Самый большой ящик был уже мал этому многообещающему семейству. Мик отмерил тридцать футов станционного помещения, сдвинул оттуда все ящики, устроил загородку и пустил свинок. Потом возвратился к своим делам. Теперь он работал с лихорадочной быстротой, чтобы скорее справиться с делами и белить к свинкам. А они требовали немалого внимания. Еще бы: тридцать две души, которые хотят есть, грызут все что ни попало, пакостят и размножаются, размножаются…

Через некоторое время Мик пришел в отчаяние; он взял клочек бумаги, написал на нем крупно: «160» и отправил Моргану.

Морган вернул бумажку, спрашивая, что это такое.

Флаппери отвечал:

«Теперь их сто шестьдесят штук, этих свиней, ради бога позвольте хоть часть продать. Вы хотите, чтобы они меня самого слопали, что ли?»

«Не продавать свинок» настойчиво телеграфировал. Морган.

Вскоре после этого председатель Компании получил письмо от профессора Гордона. Это было длинное ученое послание, но самое главное заключалось в двух строках; профессор писал, что гвинейские свинки принадлежат к разряду Cavia араrоеа, тогда как обыкновенные свиньи — к Sus из семейства Suidae. On писал еще, что гвинейские свинки весьма плодовиты и быстро размножаются.

— Они не свиньи, — сказал председатель Моргану. — Их тариф 25 сентов за штуку.

Морган сделал соответствующую резолюцию на деле № А 6754 и передал его в Экзекуторский отдел. Экзекуторский отдел оформил все дело и известил Фланнери, что имеющихся у него 160 гвинейских свинок он должен передать адресату, взыскав с него по 25 сентов за штуку и, особо, за их содержание.

В этот день Мик Фланнери бросил все дела и считал разбегающихся свинок, от которых рябило в глазах.

«Уважаемый Экзекуторский отдел! (писал он) конечно, вы имели право думать, что их сто шестьдесят; но с, тех пор прошло время и я насчитал их восемьсот, и потом бросил. Сколько бы их ни было, и кто мне отдаст мои 64 доллара за капусту, что пожрала эта пятнистая орава?»

Много писем с запросами и ответами летало туда и обратно, пока Экзекуторский Отдел уразумел, почему вышла ошибка, почему вместо ста шестидесяти стало восемьсот и почему свинки едят именно капусту, а не что-нибудь другое.

Свивки оттеснили Фланнери в утолок конторы, где ему осталось три квадратных фута на все дела. Всю остальную часть прочно заняли свинки и, согласно распоряжению Компаппи, Фланнери нанял двух мальчиков, чтобы ухаживать за ними.