Мужики заржали.
— Не знаешь, так хоть не позорься. Какая же это сталь?
Н-да. И у колдуна-то уже не спросишь — ни где взял, ни почему приныкал. Хотя, может, он и не ныкал. Может, на свалке нашёл, а в печи как раз заслонки не хватало. Нечисть, как известно, материя тёмная и малоизученная.
— Ладно, — решил я. — Домой, что ли? Тут нам больше делать нечего.
Изба колдуна, будто только этих моих слов и дожидалась, с треском завалилась окончательно. Раскатилась по брёвнышку.
— Нечего, — удовлетворенно подтвердил Егор. — Идём, братья.
По дороге домой я представлял, как ополоснусь в бане и сяду за стол. Закачу пир горой для друзей-товарищей, наедимся до отвала. Как вариант, ещё и напьёмся — тоже дело полезное. Я в этом мире ещё ни разу не напивался, между прочим. Пора бы уже исправить ситуацию. А потом, как протрезвею, распределю полученные родии. Они буквально зудели внутри, требовали срочно пристроить себя к делу.
Спутников моих, судя по выражениям лиц, грели те же мысли. Настроение у всех было приподнятым. Шутили, смеялись. Шагали куда резвее, чем сюда.
По дороге, ведущей к усадьбе, мы двигались толпой. Самым зорким оказался Захар.
— Навстречу бегут, — сказал он. — Глядите!
Егор приосанился.
— Правильно. Героев встречать надо!
А я, приглядевшись, нахмурился.
Человек, бегущий по дороге, обрадованным определенно не выглядел. Да и в принципе, в таком возрасте так носиться могут вынудить разве что крайние обстоятельства.
— Ваше сиятельство! — расслышал я ещё издали. — Владимир Все… воло…
— Что случилось, Тихоныч?
Я пошёл навстречу управляющему.
— Беда! Ох, беда! — Тихоныч остановился. Упёр руки в колени и тяжело дышал. — Посыльный прискакал от Салтыкова. Поверенного-то вашего; того, кто должен был судами заниматься… — он снова задохнулся и часто задышал.
— Ну? — поторопил я. — Что там с ним? Денег мало, накинуть просит?
Тихоныч помотал головой.