— Шестерёнок, — поправил я.

— Шестерёнок, — согласился кузнец.

— Да, всё так. Но при этом вы забываете, что поворачиваться колесо будет хоть медленнее, но в три раза легче. А значит, при той же прочности вала мы можем навесить в три раза больший молот. Пусть он падает реже, но зато он больше! Мощнее! А сила механизма сильнее силы человеческих рук. И даже силы животных.

Воцарилась тишина. Все обдумывали мою схему.

— Так это что же получается, если валы из железа сделать… — начал наш замковый кузнец, один из помощников кума мастера Соломона.

— Из стали! — поправил поселковый.

— Из стали… То мы и вес уменьшим. И прочность увеличим. Правда дорого будет, но ежели сеньор граф говорит его деньги не считать…

— Деньги считать будет Прокопий! — снова отрезал я. — Или его помощники. Ваша задача — придумать мне РАБОЧУЮ схему, где сила ветра и сила воды будет делать полезное дело лучше силы молотобойцев. И мукомолов.

— Придумаем, вашсиятельство. Я вот что мозгую, — продолжал замковый мастер, — если валы из стали сделать, да колёса эти… То мы и прочность увеличим, и вес уменьшим, и при этом механизм работать в разы дольше будет? Не надо будет каждый год менять, а то и по нескольку раз? Так получается?

Тишина.

— Сеньоры! Братья! Это ж что получается, его сиятельство нам совсем-совсем другие кузни поставит? В которых не работа, а одно удовольствие?

Мастер очень сильно оживился. Его собраться по ремеслу, как и плотники, и оружейники, оживились тоже.

— Получается так.

— Ты всё понял? — повернулся я к мельнику. — Отец хотел сделать хорошее дело. Поймать высокой башней хороший ветер, чтобы сэкономить на операционных расходах… На содержании. Только он не техник, не кузнец. У него для того, чтобы думать, ты есть. А ты что придумал за это время? Что предложил? Какие идеи по улучшению выдвинул?

Рамон-кузнец бухнулся мне в ноги:

— Вашсиятельсто, не гневись! Всё сделаем! Скуём! Выточим! Только дай нам время! И железо! И время на всё надобно! Пожалуйста, не губи!..

— Рамон, встать! — рявкнул я. Мельник поднялся. — Первый вопрос. У тебя подмастерья вольные?

— Никак нет! Из крестьянских детей все. Местные, — по-военному отчеканил он. Приграничье, чё.

— Подашь Прокопию списки. Прокопий, составишь на всех вольные. Кузнец не может быть рабом! Иначе толку с него — как с козла молока, — а это я для всех сеньоров. Сеньоры, шушукавшиеся сзади во время разговора, резко после моих слов о «вольных» замолчали.

— А ежели плохо начнут работать? — встречно спросил Прокопий.