— Да шучу я. Я скоро всем арбалеты раздам, всему населению. Будет Пуэбло настоящей крепостью, всё королевство обзавидуется. А начну с вас. Впрочем, это правда мысль хорошая — кто хочет, езжайте к моей сестрёнке Астрид в Пуэбло, пусть и правда из вас телохранов будущей графини готовит. Фрейлины при оружии. Жизнь сложная штука.

Ингрид закивала — начала понимать.

— У нас очень богатые земли, Ингрид. А людей мало. Пока мало. И чем будет больше — тем богаче мы будем. Оставайтесь.

— Приданное всем-всем дашь? — сузила она глаза.

— А то! — довольно улыбнулся я. Дело сделано.

Скачка в ночи. Эх, ляпота! Ехали мы не быстро — в темноте быстро не стоит. Скорым шагом. Луна освещала поле вокруг, да и впереди в местах застав светили факелы. Подъехали к кордону напротив ворот святого Стефана.

— Служивые! Есть кто? — окликнул Сигизмунд.

— Как не быть! — ответили с вала. Нас видели, и разобрали в темноте кто это, хотя я нутром чувствовал нацеленные в нас из-за частокола «ежей» арбалеты. Мало ли.

Мы не мудрствовали и для контроля зоны охвата города построили вокруг на равных промежутках… Редуты. Небольшие ромбы вала за рвом, по верху вала поставили «ежи» из заострённых поленьев. Внутри каждого дежурит десяток с конями. Вокруг города десятка полтора таких, в пределах видимости друг от друга. В ромбе помещаются палатки, костёр для приготовления пищи и стойла для лошадей с запасом сена. Сено берём из ближайших деревень, причём приходится покупать — деревни не мои, городские. Правда задёшево — город закрыт, сбывать сено крестьянам сейчас просто некуда.

— Есть новости? Пробегал ли мимо кто? Вражина какая? — продолжал допрос Сигизмунд.

— Как не пробегать? — ответил шутник-дозорный. — Вон там, в ста метрах, лежит, стрелами утыканный. При жизни зайцем звали.

Гогот и его напарников, и части моих отроков. Вам не смешно? Вы просто местный иберийский юмор не понимаете. Я тоже не понимаю, но за компанию улыбнулся.

— Вшсиятельство, тут это… К вам с утра люди одни хотят, — обратился ко мне служивый, начальник караула, десятник, вычленив из толпы. Я одет не лучше и не богаче остальных, но меня почти все уже в лицо знают, а луна сейчас яркая. — Говорят, вы их ждёте. Их милость барон Ковильяна велел не пушчать — город закрыт, но не гнать. Как вы появитесь — доложить. Его воины уже оттащили от «ворот» перекрывающую их балку-«ежа», он вышел наружу. Капитальными строениями мы не заморачивались, не война же, и так сойдёт.

— Что за люди? Где? — возликовал я. Интересно, это те, о ком я подумал?

— Не могу знать! — вытянулся десятник. — Приказано доложить — я доложил.

М-да. Я с утра за ворота не выбирался, были обстоятельства. Если это приехали, наконец, Олаф со товарищи…

Впрочем, сотоварищи подождут, не обеднеют. И так уже вон сколько ждут. Но лучше проехаться и встретить. А говорить, так и быть, завтра будем.

— И где они? — спросил я.

— Знамо где. В лагере же. — Кивок назад, за спину.

— В лагерь! — бросил я Сигизмунду.