Я секунду подумал и согласился на завуалированное предложение.

— Хорошо, поползем вместе, а что с собакой? — кивнул на Диану.

— С нами поползет, — девушка пожала плечами. — Диана лежать, — тихо, но твердо скомандовала она и собака легла. Катя сгрузила с себя рюкзаки и плюхнулась живот. — Поползли что ли? — она вопросительно глянула на меня снизу вверх.

— Поползли, — ответил ей и тоже опустился вниз, что бы ползти на пузе по–пластунски.

Поползли по траве. Катя положила руку на холку Диане и та поползла с ней рядом, вытянув голову вперед и не поднимая тела. Пробравшись к окраине, мы залегли по разные стороны от одного дерева, из–за которого неплохо была видна деревенька или скорее даже хутор из пяти — шести дворов. Приметил несколько окопов и укрепления сложенные из мешков набитых песком или чем–то еще. Отметил пару караульных в окопах. У одного был пулемет, а у второго автомат. Ни планок пикатини, ни калиматорных прицелов, ни чего–то подобного. Оружие словно с каких–то складов мобрезерва. Уже ни сколько не удивительное и привычное дело.

Посередине хутора стояла небольшая вышка или скорее башня, собранная из бревен. Она несколько возвышалась над одноэтажными срубовыми домами и имела бойницы. В бойницах мелькал еще один наблюдатель. С противоположной стороны селения поселенцы начали строить частокол, но толи начали совсем недавно, то ли не рассчитали сил и бросили. Частокола было построено совсем немного.

Помимо часовых все остальные на этом хуторе занимались обычными деревенскими делами. Пара мужиков колола дрова. Баба шла поводу к колодцу. Третий мужик, задрав капот УАЗику, копался у него в моторе. Четвертый зачем–то залез в кузов тентованого ЗИЛа. Нормальный такой хутор, но совершенно без животных. Даже собак и кошек видно не было. И детей. Детей не было видно вообще ни одного, но сначала я не обратил на это внимания. Даже не отметил как факт.

— Да я тот рот наоборот, — сдержал просившуюся наружу громкую и не цензурную брань. — Почти нормальное поселение.

— Это же хорошо, — повернула ко мне свою белокурую головку в грязноватой песочного цвета кепи Катерина.

— Хорошо, то хорошо. Да вот только как они от монстров отбиваются? Тут до города полного всякой твари если на машине, то часа полтора — два. Всего километров 120, а то и меньше. Придет какой–нибудь Годзилла со сворой тварей поменьше. Их на тракторе не перепашешь и парой пулеметов не удержишь. Они что в погребе от них прячутся? — совсем тихо, но очень эмоционально высказался я.

— Значит, знают способ, — подруга пожала плечиками.

— Может, и знают, — сказал с сомнением. — Посмотрим еще или пойдем к ним поговорим? — сомневался и решил узнать мнение Блонды.

— Пойдем, наверное. Думаю, нового, помимо этих хуторян, мы долго ничего не увидим, — ответила она.

Отползли назад. Перепрятали рюкзаки понадежнее, обошли село, выйдя к неплохо наезженной грунтовой дороге и налегке отправились по ней к хутору. Мы не прятались и заметили нас издали. Кто–то из наблюдателей метнулся за старшим в коммуне, и встречала нас уже разномастно одетая и вооруженная толпа мужиков. Баб среди них не было. Всех от греха подальше попрятали в домах. Это точно, поскольку я видел, как одну неторопливую подбодрили крепким пинком, вызвавшим у Кати судорожный спазм на лице. Похоже, Блонде уже перехотелось идти в это место, что пару минут назад казалось почти раем.

Чуть вперед вышел сунувший за ремень большие пальцы рук седой мужик с коротко стриженой бородой. Одет мужик был в зеленый западный камуфляж, а обут в коричневые армейские ботинки с высоким берцем. На плечах он носил генеральские погоны. На голове у него имелась бандана, а за спиной висел АКС 74 со сложенным прикладом. Я бы с удовольствием поменял свое весло на такой же, но возможности пока не было.

— Кто это у нас?! — спросил он нарочито громко, и точно не у своих, стоящих за его спиной, а у нас.

— Прохожие тут у вас. Шли мимо, смотрим место интересное и дай, думаем, зайдем, — ответил я.

— Как звать тебя кваз? Откуда пришли? — задал он вопросы.

— Ты давай не обзывайся, — я решил не обижаться на кваза, а выяснить что это такое.

— А как же мне тебя называть, если ты самый настоящий кваз, а имени я твоего не знаю? — усмехнулся он.