— Ты главное успокойся, — мой взгляд остановился на вентиляционной решётке, но там мог пролезть разве что крупный кот. — Мы обязательно что–нибудь придумаем, — в подтверждение своих слов поднялся и пошел к окну, но оно действительно не открывалось, и выбить ударопрочный стеклопакет было ох как не просто. — В крайнем случае, будем прорываться. Я возьму пистолет, — подошел и подобрал оружие. — Ты возьмешь ножку от стола, — кивнул на лежащую рядом деревяшку. — Деваться все равно некуда. Здесь мы слишком долго не высидим, а они уходить даже не думают. Умрем от голода и жажды, если раньше не вынесут дверь.
— От жажды не умрем. Воды полно, — поправила меня блондинка.
— Откуда? В кранах пусто. Ты же видела, как Вика хотела напиться. Воды нет, — для весомости указал рукой на кран.
— В кранах пусто. В сливных бачках воды полно. Мы учили на уроках ОБЖ. Учитель говорил, что в случае аварии и отсутствия водоснабжения, так можно продержаться до подвоза воды аварийными службами. Главное не израсходовать ее не по делу, — опровергла Катерина миф о беспросветной глупости всего рода светловолосых женщин.
Я об этом тоже знал и скорее всего именно с тех же уроков, но как–то забылось за ненадобностью, и теперь не вспомнил, пока Катерина не сказала. Молча встал, вошел в ближайшую кабинку, открыл сливной бачок и, призрев брезгливость, напился из него. Вода была чистой, такой же, как бежала из кранов, но просто место, где она находилась, невольно вызывало соответствующий настрой. В иных обстоятельствах совершенно точно бы не стал пить из бачка, но сейчас не следовало допускать обезвоживания. Нужно было держать себя в как можно лучшей форме. Я бы и поесть себя заставил, если бы было что–нибудь съедобное.
Выйдя из кабинки, принялся снимать с Виктора ремень с висящей на нем кобурой. Катя при этом отвернулась и смотрела на дверь. Справившись с ремнем, отбросил в сторону пустой чехол от фонаря и нацепил ремень на себя. Вложил пистолет в кобуру. После тут же достал его обратно и проверил. Патрон дослан, в рукоятке магазин с последним патроном. Вынул его и заменил на полный. Пожалел, что у охранника к пистолету и кобуре прилагался единственный запасной магазин и что он оставил второй пистолет на своем напарнике.
Проводил взглядом в кабинку и встретил им же свою подругу по заточению. Тоже решила попить водички из непредназначенного для этого места. Она выходила и снова старалась не смотреть на трупы. Понятно, ей, было, неприятно находится рядом с ними.
— Ну что попробуем, — сказал утвердительно, уже все решив.
— Да ты рехнулся? — возмутилась девушка. — Нас там разорвут на части.
— А ты что предлагаешь? — зашел с другой стороны.
— Я предлагаю не заниматься суицидом, — огрызнулась Катя. — Давай подождем. Может они уйдут.
Задумался и согласно кивнул.
— Давай все же немного подождем. Только нужно вести себя тихо. Возможно, если мы не будем шуметь, то они действительно разбредутся, и мы сможем потихонечку уйти. Нам нужно–то только до ящика с ключами и к двери на пожарную лестницу, — озвучил я свое решение.
Девушка молча кивнула, и я, стараясь соблюдать тишину, принялся убирать трупы. Понадеялся, что сидеть будем, не слишком долго, и не успеем выпить воду даже из одного бачка, так что все бачки нам точно не понадобятся. Засунул тело хрупкой и довольно легкой Вики в одну кабинку, а Виктора, что, разумеется, был куда тяжелее, определил в другую. Заодно снял с мужчины куртку от формы охранника. Одел ее на себя поверх офисной тонкой рубашки. Свой пиджак отдал Катерине щеголявшей в блузке и довольно минималистичной юбке. Она побрезговала надевать куртку с трупа, но от пиджака не отказалась, поскольку в тоненькой блузочке в туалете с холодным кафелем долго не высидишь.
Закончив, снова сел на стул спиной к двери. Ручка несколько раз дергалась, словно кто–то пытался открыть дверь по человечески, так что это совсем не было лишним. Катя молча уселась ко мне на колено. Села аккуратно как гимназистка на стул в своей гимназии. Я постарался расслабиться, но скребущиеся за дверью псевдо зомби к этому как–то не особо располагали. В окопе скорее расслабишься, чем в такой ситуации.
Глава 2: Кошки–мышки.
На подходе к позициям черных союзников нас встретил их командир с узнаваемыми знаками различия полковника, что, впрочем, для нас не значило ничего. Местное командование постоянно едва не само себе звания присваивало, так что высоких чинов тут было множество, а вот толку от них было куда меньше чем от нашего капитана. Он, наш капитан, кстати, частенько командовал этими местными безграмотными генералами.
Черного начальника сопровождал еще какой–то офицер званием пониже. Это наверняка переводчик, говорящий на ломаном русском или таком же ломаном английском. Я, простой старшина советской красной армии, по–английски говорю лучше местных переводчиков получающих за свою работу неплохие даже по меркам Союза деньги. Впрочем, при местном количестве генералитета на всех генералов хороших переводчиков не напасешься, чего уж говорить про полковников.
Генерал заговорил, и мы внимательно выслушали его непонятный нам бубнеж на местном. Переводчик, а я оказался прав и это был именно он, тоже выслушал местного командира и выполнил свою работу.
— Начальник–полковник говорит вам как можно быстрее атаковать повстанцев. Терпеть этих сопротивляющихся собак у него больше нет ни сил, ни желания. Их нужно уничтожить без промедления, — примерно так можно было интерпретировать, тот корявый перевод с местного на английский, что мы услышали.