— Не парься, чу-у-вак. Ты теперь с нами или ника-а-ак, — голос рэпера. После секундной паузы силуэт продолжил уже каким-то нейтральным голосом. — После передачи Силы ты был обречен на смерть. Ритуал изменяет твою суть, преобразуя тебя в точку фокуса. Но биение Сил в твоем мире слишком слабое, и ты бы просто умер, — рассказ завершил глупый смешок.

«Вообще-то я не просил, чтобы из меня делали какую-то точку», — мысль пронеслась и погасла. Кому интересно мое мнение? Держат как запасную батарейку… лучше бы я загнулся в своем мире…

— И зачем ты меня сюда притащил? — меланхолично спросил я.

— Потому что мне скучно! — голос плачущей маленькой девочки. — Впрочем, как я вижу, у нас есть один небольшой вопрос, — голос молодой девушки, неестественно серьезно произносящий мужскую фразу.

Блеклая тень наливается чернотой. В ней появляется глубина, она начинает все больше походить на провал в стене. Черный провал в бездну, из которого веет могильным холодом. По коже пробегает дрожь, я явственно чувствую какое-то давление. Липкое, холодное и мерзкое. Дискомфорт и какой-то беспричинный страх.

— Давай не будем тратить времени зря, — сухой, лишенный каких-либо эмоций голос. — Если хочешь, я убью тебя прямо сейчас.

— Нет, не надо!

— Ну и ладно… — тень настолько быстро вернулась в прежнее состояние, что я даже не сразу это заметил. — Одевайся, через пять минут выходим, — тень поблекла и через мгновенье полностью растворилась в солнечном свете.

Неяркий солнечный свет пробивается сквозь занавесь. Из окна доносится пение птиц. Шероховатый, желтый камень там, где несколько секунд назад был могильный мрак… «А не привиделось ли мне это? — сам собой возник вопрос, и тут же пришел ответ: — Нет, не привиделось».

Во всяком случае, Мрак оказал мне хорошую услугу. Я вспомнил, что хочу жить. Жить несмотря ни на что. Равнодушие исчезло, растаяв без следа. Эти перепады настроения… То внутри все кипит от ярости, то накатывает глухое безразличие. Начинают закрадываться сомнения о своем психическом здоровье. Хотя… Почему закрадываться? Они уже прочно поселились в моей душе.

Ритуал одевания занял от силы две минуты. На стойках был развешан комплект, в точности повторяющий вчерашний, за исключением легких кожаных туфель. Мокасины, или что-то в этом роде. Разобравшись с одеждой, я подошел к окну, может там что-то изменилось со вчерашнего дня.

Не изменилось. Горное великолепие вновь раскинулось перед моим взглядом. Словно открываешь старую книгу, и на тебя свежей волной накатывают старые воспоминания. Та же долина, те же поросшие лесом величавые скалы, цветущий луг перед зеркальным озером.

— Нижайше прошу прощения, Господин, что прерываю Вас, — раздался голос Тахиро.

Я резко развернулся — пустая комната, закрытая дверь, только на стене рядом с дверью маячит темный человеческий силуэт. Наверное, если бы он мог, то сейчас бы вовсю ухмылялся.

— Собрался? Молодец. Теперь иди по коридору налево, потом по лестнице вниз до подвала. Там, на столе, будет сумка с едой. Возьми ее, — сказал глубокий мужской голос.

Тень бесследно растворилась, едва отзвучали последние слова. Пожав плечами, я направился к выходу. От небольшого толчка дверь бесшумно распахнулась, пропустив меня в пустынный коридор со светящимся потолком. Мне нужно налево…

А вот и лестница… белые каменные ступени спиралью уходили вверх. Или лучше сказать вниз, мне ведь нужно в подвал. «Интересно, а это та же лестница?» — хоть убей, не помню куда мы вчера повернули. После долгого спуска я оказался в большой скудно освещенной пещере, заставленной всяким хламом. Наверное, это и есть тот самый подвал.

Сумка… Сумка с едой… Только где ее искать среди гор хлама? Впрочем, чего это я? Вот же стол, а на столе сумка. А в сумке… я подошел ближе и заглянул внутрь — свертки, остро и приятно пахнущие едой.

— Эй, найденыш, бери еду и иди сюда, — донесся слева чей-то голос.

Между заставленных стеллажей есть свободный проход, упирающийся в полутемную арку. Похоже, звали именно оттуда. Точно — из арки вышел человек среднего роста укутанный в черную ткань. Кстати, есть что-то в его одежде… Что-то необычное, ее края как-то неуловимо сливаются с тенью. Человеческий силуэт дрожит и расплывается, становясь практически тенью.