— В той впадине нора, — продолжил Хон все тем же тихим безразличным голосом. — В прошлом году мы уже убивали волчанку рядом с ней. Запах свежий, новая волчанка спала там этой ночью, скорее всего она еще в норе.
Я проследил за рукой Хона — неприметная впадина в полусотне шагов от нас. Только подбираться к ней неудобно, весь склон усыпан камнями, с редкими клочками травы.
— С`еро, идешь выше меня на пять шагов. Когда мы подойдем ближе, волчанка почувствует наши шаги и выскочит. Ты должен ее ранить и отвлечь своими ножами. Синх, зайдешь сверху, подруби ей лапы если попробует сбежать вверх по склону.
Я аккуратно снял рюкзак и быстро проверил оружие — все на месте и легко выходит из ножен. Несколько круговых движений для разминки плеч и рук, перехватить копье поудобней. Хон и Синх занимались тем же самым. По лекциям в лагере я помню, что волчанка не ядовита, но быстра и прекрасно лазает по камням. Главный прием при встрече с ней — повредить ей пару ног, потом разорвать дистанцию и добить. Ноги у нее слабо защищены в отличие от туловища и морды. Правда, их целых шесть…
Время пришло — Синх занял позицию сверху, Хон двинулся вперед. Я еще раз тихо выдохнул и очистил голову от лишних мыслей. Есть только я и склон рядом со мной. Ноги ступают мягко, плавно обходя разбросанные камни. Легкое как перышко копье чувствуется продолжением рук. Сила медленно и величаво плывет сквозь меня, наполняя тело неземной легкостью. Шаг еще шаг, вот до впадины осталось дюжина шагов. Сбоку маячит тень напарника, она тоже остановилась. Хон подает рукой знаки — «стой» и «сделай шум». Понятно — он хочет, чтобы я выманил зверя.
Я смещаюсь за большой камень по пояс высотой. Копье бережно кладется поверх. Руки на клапанах зажимов метательных ножей. Теперь потопать ногами посильней…
Замерший в медленном течении мир раскалывается. Серая размытая тень молниеносно возникает на краю впадины и замирает на мгновенье в нерешительности. Миг равновесия краток — два серебряных росчерка втыкаются в серое пятно. Еще миг — размытая тень превращается в оскаленную пасть, рвущуюся ко мне. Два новых росчерка втыкаются в пасть и пропадают бесследно. Еще миг — справа мелькает синяя тень и пасть, захлебнувшись воем, ныряет вниз, чтобы тут же рвануться ко мне снова.
Внезапно все замирает. Оскаленная морда застывает на расстоянии вытянутой руки. В глубине глаз медленно потухают красные огоньки. Четыре глаза, большие белые клыки, морда лишь отдаленно похожая на волчью, серая свалявшаяся шерсть и древко копья, упирающееся в горло твари.
Руки сами собой провернули древко, расширяя рану. Толчок — труп уродливой серой собаки сваливается в сторону, а на свет появляется длинный наконечник, полностью покрытый кровью. Красные капли срываются и падают вниз, пятная пыльный коричневый камень. Коктейль эмоций. Страх, азарт, торжество победы, усталость, снова страх… Сейчас опять начнут трястись руки…
— С`еро, надо проверить нору, — откуда-то доносится знакомый голос.
Я оглядываюсь… Покрытый камнями склон. Хон рядом со мной с копьем наотмашь, его лезвие тоже щедро окроплено кровью. Где-то сбоку чувствуется Синх. На краю впадины возникает знакомый, размытый силуэт сенсея.
— Тут чисто, — спокойный голос разрывает повисшую напряженность, можно расслабиться.
На меня снова накатывает отходняк. Оскаленная пасть, куда моя голова может поместиться целиком, вновь возникает предо мной. Вдох, выдох, успокоиться… Обратиться к Силе. И вновь ласковый прохладный поток подхватывает меня, обнимает на несколько секунд и уносится прочь, забрав тревоги и страх…
Еще один бой позади. Снова смерть прошла мимо.
Глава 3-2
Покрытые туманом горы, моросящий дождь, сложенная из толстых бревен небольшая застава — когда-то, давным-давно, подобная картина навеяла бы грусть. Или, возможно, я бы восхитился художником, придумавшим необычную композицию. Сейчас же я вижу это наяву и чувствую только усталое раздражение.
От резкого движения с капюшона срывается несколько капель и падают на мокрые кожаные штаны. Штаны хорошие, не промокают, как не промокают добротные сапоги из толстой кожи. Только на сапогах сейчас сантиметр грязи, а штаны и плащ все заляпаны после того, как я поскользнулся во время очередной пробежки.
«Естественный камуфляж и красить ничего не надо», — подумал я. Мысли ворочались неохотно — тоже устали. Вроде нагрузка не изменилась, а постоянный дождь, грязь и опасность поскользнуться выматывали похлеще бега в гору с грузом.
С дощатой крыши сорвалась очередная капля и гулко шлепнула по капюшону. Мы сидели под навесом, рядом со стойлами для мулов. Дырявый навес, как и покосившиеся стойла, носили свое название лишь номинально. Их использовали только для кормления мулов во время дневного перегона. Да и сама малая застава напоминала укреплённый большой дом.
Сенсей Кн`хару оставил нас здесь и пошел на заставу один. Небось сейчас пьет горячий чай и греется у огня в компании старших «братьев». Ученикам же, я окинул взглядом мокрых Синха и Хона, подобные послабления не положены. Они должны стойко переносить тяготы военной службы. Единственное, что радовало, все «старшие братья» тоже прошли через подобную школу. Послаблений у монахов не делалось никому.